Умереть в Сан-Франциско
Шрифт:
Бойнтон нахмурился.
– Не знаю, стоит ли этому верить, - неторопливо заметил он.
– Вероятно, нет, - также медленно ответил Риардон, - если оценивать этот факт сам по себе, но зато он отлично ложится в длинную цепь других доказательств.
– Возможно.
– Лицо Бойнтона оставалось непроницаемым. Он выколотил пепел и снова зажал трубку в зубах.
– Пока скажем, что это возможно. Продолжайте.
– Да, сэр. У меня были два вопроса - видимо, и у вас тоже. Во-первых, откуда Крокер мог знать, что Кук появится точно в том месте, где он задумал убийство? И во-вторых -
На мгновение он окинул взглядом комнату, чтобы понять, убеждает ли его логика остальных. Капитан Тауэр смотрел на него ободряюще, капитан Кларк-равнодушно, а заместитель комиссара как будто и вообще ни на кого не смотрел.
– По моему убеждению Крокер знал, что Кук появится на этом месте, потому что договорился с ним о встрече. Следовательно, они должны были быть знакомы, хотя мы и не можем этого пока доказать. Судно Кука стояло у причала двадцать шесть под мостом, но убит был Кук в районе доков главной пристани. Это довольно далеко и совсем в другой стороне. Он сошел на берег ради свидания со своей девушкой у Фейрмонта, что тоже в противоположной стороне. Зачем он шел в такую даль? Что он там делал? Самый логичный вывод - назначенная там встреча.
– Логично-то логично, - согласился Бойнтон, - но это не значит, что верно. Ну, например, что если Кук пришел на перекресток, чтобы встретиться с неким Джоном Джонсоном, ну, скажем, чтобы договориться о переводе с "Мадарина" на "Серапис", а Крокер просто в этот момент проезжал мимо? А Джона Джонсона что-нибудь задержало?
– Нет, сэр, - Риардон отмел эту гипотезу.
– Как я уже сказал, одно сомнение можно списать на несчастный случай, ну пусть ещё одно, но все вместе объяснить таким образом невозможно. У Крокера была назначена встреча с Бобом Куком. Он ждал его - что доказывает масляная лужа - и наконец дождался. И убил.
Однако Бойнтон все также спокойно попыхивал трубкой.
– Тогда скажите нам, зачем он это сделал.
Риардон постарался успокоиться и поудобнее уселся в кресле. Продолжив, он старательно избегал взгляда капитана Кларка.
– Крокер утратил уверенность, когда Меркель добился у судьи отсрочки рассмотрения дела; ничего подобного он не ожидал. От него не укрылось, что кому-то этот случай не нравится, и что со среды до пятницы мы будем копать, где только можно. И мы могли в конце концов раскопать его фальшивое алиби в закусочной, или обмен "фольксвагена" на "бьюик", или выяснить причину убийства Боба Кука.
– Которую вы на самом деле до сих пор не знаете, - сухо заметил Бойнтон.
– Которую мы пока не знаем, - согласился Риардон.
– Но Крокер не мог быть уверен, что она останется тайной. Но куда же он направился прежде всего, когда решил бежать?
– Он сделал паузу.
– Прежде всего он пошел в полицейский гараж, чтобы забрать "бьюик"!
– Ему нужна была машина, вот и все!
Лейтенанту было ясно, что начальник его провоцирует, но он не поддавался. Знал, что несмотря на тон, старик ждет от него фактов.
– Он рисковал в полицейском гараже не потому, что ему нужен был транспорт, а потому, что ему нужен был "бьюик". Именно "бьюик". Поймите, он играл в опасную игру. Судя по всему,
Капитан Кларк вдруг почуял, чем пахнет для него версия Риардона, и моментально выпрямился в кресле. Лицо его гневно побагровело.
– Подождите, подождите, лейтенант. Вы утверждаете…
– Я ничего не утверждаю. Я просто говорю, что Крокер хотел заполучить что-то находившееся в машине. А поскольку техничекий отдел не нашел ничего, кроме пыли и волосков, валявшихся там Бог весть сколько лет, значит то, что искал Крокер, все ещё в машине. Или там по крайней мере было, когда два часа назад мы притащили "бьюик" в гараж.
На этот раз Кларк побелел.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что приказал сержантам Дондеро и Лундалу вновь тщательно обыскать остатки "бьюика", и сейчас они этим занимаются, - сухо ответил Риардон. Он сидел, положив руки на колени, свобоно, но готовый атаковать в любой момент, не задумываясь о последствиях.
– Речь о по-настоящему серьезном осмотре, - он ещё понизил голос и расслабил мышцы, - потому что ясно, ваш отдел что-то проглядел.
– Что вы хотите сказать? Мой отдел ничего не мог пропустить. Что это, первая машина, которой мы занимаемся? Или вторая, или тысячная?
– Возможно, это первый автомобиль, перед осмотром которого вашим людям было сказано, что они напрасно потеряют время, - заметил капитан Тауэр.
– Бросьте, Тауэр! Тогда ничего не говорило, что речь идет об убийстве.
– Но ведь лейтенант Риардон сообщил вам, что речь именно об убийстве, причем умышленном, - спокойно ответил Тауэр.
– Именно в связи с этим ваш отдел занимался осмотром "бьюика", или точнее, должен был заниматься. Или вы думали, что лейтенант Риардон выдумал свою версию об убийстве ради развлечения? Или чтобы попасть в газеты?
– Я думал…
– Вы что, в каждом случае так обыскиваете машины?
Кларк раскрыл было рот, чтобы ответить, но запнулся, когда раздался тихий, но настойчивый стук в дверь. Заместитель комиссара крикнул:
– Войдите!
Вошли Дондеро с Лундалом; следом в кабинет проник острый запах бензина. В мокрых руках Дондеро осторожно держал носовой платок, в котором было что-то завернуто; он протянул его лейтенанту.
– Прямо в точку, Джим, - победоносно сообщил он, но тут же поправился, сообразив, кто его окружает.
– Хочу сказать, лейтенант, сэр. Не знаю, что это, мы не успели ещё посмотреть, но это было в бензобаке, как ты и предсказывал.
Риардон ничем не выдал своей радости. Положил мокрый носовой платок на стол и развязал узлы. Появился такой же промокший мешочек. Лейтенант потянул узел шнурка, которым тот был завязан, открыл и высыпал на стол его содержимое. На стол выкатились десять больших сверкающих темно-синих камней. На этот раз Бойнтон широко открыл глаза, отложив даже трубку, и склонившись над камнями, впервые обнаружил признаки волнения.