Умершее воспоминание
Шрифт:
— Рано радуешься, — усмехнулся я, — ещё посмотрим, какая сестричка приедет. Вчера у меня была старушка лет девяноста, не меньше.
— Медсёстры моложе, я тебе обещаю.
— Зачем мне твои обещания? Это же не я собираюсь распивать бренди с незнакомой дамочкой.
— Слушай, мужик, а куда она будет укол ставить?
— Не знаю. Куда ей захочется, туда пусть и ставит. Вчерашний врач поставила в плечо.
— М-да. Может, попросишь новую медсестру поставить укол тебе туда?
Я рассмеялся, но тут же закашлялся.
— Это ещё зачем?
— Затем, бестолочь! Неужели ты упустишь возможность предстать перед молоденькой медсестрой во всей своей красе?
— Да не нужно мне это, Джеймс! Я тебе тысячу раз повторял одно и тоже, чёртов ты ловелас!
Он с равнодушным видом выпил бокал бренди.
— Ты какой-то ненормальный, — заключил он. — К тебе сейчас придёт секси медсестра, а ты непоколебим и упрям, как баран!
— Чё ты ко мне привязался, а? Почему ты вечно лезешь ко мне с этим?! Твои вечные упрёки у меня знаешь где сидят? Чёрт возьми! Почему ты не пристаёшь к Кендаллу и Карлосу, почему не достаёшь их этим?
— Потому что у них обоих есть дамы, Карлос уже окольцован, если ты не забыл! А у тебя никого нет, уже полгода как. Слушай, а может, скажем твоей медсестре, что это я больной? Пусть она мне укол сделает, а не тебе, толстокожий ты кретин.
— У тебя на заднице мышцы стальные, медсестра иглой их не пробьёт. Она, скорее всего, погнётся.
Маслоу засмеялся, и я улыбнулся ему в ответ.
Когда мы досматривали какую-то комедию, идущую по телевизору, в дверь раздался звонок.
— Иди открывай, больной, — с усмешкой сказал Джеймс и расстегнул верхние пуговицы своей рубашки.
— Застегнись, Дон Жуан, а то опять простудишься. В конце концов она пришла не к тебе, а ко мне.
— Ага, уже ревнуешь её ко мне?
— Просто чертовски!
Я открыл дверь, и передо мной выросла невысокого роста девушка с тёмно-русыми волосами. Она окинула мою прихожую взглядом и вежливо спросила:
— Логан Хендерсон, я правильно поняла?
Я утвердительно кивнул и впустил её в дом. Девушка вошла и втащила за собой большой чемодан, наполненный разными и такими нужными медицинскими штуками.
— Разрешите вам помочь? — по-джентльменски предложил помощь я.
Она улыбнулась, но вежливо отказалась.
— Меня зовут Эмили Катчер, — представилась девушка и завернула в гостиную. — Я буду вашей… Ой. Здравствуйте.
— Добрый день, — с обворожительной улыбкой поздоровался друг и, встав, подошёл к моей медсестре. — Я Джеймс, лучший друг Логана. Так кем вы там ему будете? ..
Он протянул ей руку, желая поцеловать тыльную сторону её ладони, но Эмили лишь дружелюбно кивнула. Маслоу сильно это удивило.
— Я буду вашей медсестрой, — вновь обратилась ко мне девушка и поставила свой чемодан на пол. — Вас что-нибудь беспокоит?
— Кашель. И боль, вот здесь, — я положил руку на левую грудь и тяжело вздохнул. —
— Давайте договоримся, мистер Хендерсон, вы больше не будете пить никакие таблетки без моего одобрения.
— Договорились. Так что насчёт моей боли в груди?
— Вы уверены, что это болит не сердце?
— Абсолютно уверен.
— Тогда спешу вас успокоить, — Эмили села на диван и элегантно закинула ногу на ногу, — боль в груди скоро пройдёт. Такое часто бывает при пневмонии.
— И долго мне придётся лечиться, мисс Катчер? Хотелось бы поскорее выйти на работу.
— Не нам с вами это решать, мистер Хендерсон. Для каждого срок лечения строго индивидуален. Я проколю вам курс антибиотиков, который прописала вам миссис Сникс, а дальше посмотрю, что смогу сделать. На работу скоро выйдите, не переживайте.
— И ещё кое-что. Можешь называть меня просто Логаном.
Мисс Катчер посмотрела на меня и улыбнулась.
— Тогда для тебя я просто Эмили.
Затем она принялась изучать содержимое своего необъятного чемодана.
— Непросто вам, наверное, ежедневно таскать этот агрегат с собой? — поинтересовался Джеймс, явно раздражённый недостатком её внимания.
— Я езжу на машине, — коротко ответила Эмили.
— На своей? Целый день за рулём?
— Нет, — продолжала лаконично отвечать медсестра, набирая в шприц отвратительную на вид прозрачную жидкость, — я езжу на служебной машине.
— Наверное, это сильно утомляет.
— Не сильно, — пожала плечами Эмили и достала из пакетика тонкую и острую иголку. Я вздрогнул, увидев это.
— И много у вас вызовов за целый день?
— По-разному бывает. Сегодня ваш друг у меня первый.
Она вставила иголку в шприц и несколько раз ударила по нему пальцем. Потом медсестра направила иглу к потолку, и из неё выстрелила слабая струйка лекарства.
— Ложись на живот, Логан, — произнесла Эмили со вздохом. — Обещаю, больно не будет.
Джеймс сдавленно засмеялся.
— У тебя, кажется, кончился бренди, — сказал я другу.
— И что?
— А то! — Я толкнул Джеймса по направлению к выходу, и он, спотыкаясь, побежал к прихожей. — Иди сходи за новой бутылкой!
Продолжая тихо смеяться, он ушёл из дома, демонстративно хлопнув дверью.
Я бросил на Эмили извиняющийся взгляд.
— Не обращай на него внимания, — сказал я и лёг на диван. — Даю слово, больше он нам не помешает.
Через неделю мне стало гораздо лучше. Настолько, что я смог самостоятельно приезжать в больницу к Эмили, чтобы она ставила мне уколы. Она говорила, что я удивительно быстро пошёл на поправку, и меня это радовало. За целых семь дней, проведённых в тоскливом одиночестве, я успел соскучиться по работе. Не терпелось вернуться в студию и на съёмочную площадку.