Умершее воспоминание
Шрифт:
— Но зачем она делает это, Уитни?
Какое-то время девушка молчала.
— Этого я тебе сказать не могу. Извини. Эвелин не любит, когда я рассказываю кому-нибудь об этом.
— Мы ей ничего не скажем. Клянусь, я и слова ей об этом не скажу.
— Нет, Логан, не уговаривай меня. Я ничего больше не собираюсь рассказывать: сказано и без того слишком много.
Я сердито сжал рулевое колесо, но всё же промолчал. Наверное, было бы бестактно с моей стороны снова спрашивать об этом.
— Врачи уже
— Нет, — испуганно произнёс я и покачал головой. — Они не могут так поступить, они ведь… они ничего о ней не знают.
— Как и ты, впрочем.
Меня задели её слова, но она сказала правду.
— Ты просто не знаешь этих врачей, Логан. Я абсолютно уверена в том, что они считают её душевнобольной. Но Эвелин не такая. Эвелин нормальная!
— Я верю тебе.
— Но врачи… они верят фактам, понимаешь? Поэтому я не хотела, чтобы ты вёз её в больницу.
— Понимаю. Извини, я не знал этого.
— Не стоит просить прощения. На перекрёстке поверни направо, Логан, там до нашего дома уже рукой подать.
Припарковавшись у большого дома из красного кирпича, я вышел из машины и открыл заднюю дверь. Уитни выбралась из моей «Кармы Фискер» и глубоко вздохнула. Я взял Эвелин на руки и, ногой захлопнув дверцу, обратился к Уитни:
— Ты не могла бы помочь мне?
— Конечно.
— Достань из кармана моих брюк ключи от автомобиля и поставь его на сигнализацию. Пожалуйста.
Сначала Уитни потянулась к моим передним карманам, но потом почему-то отдёрнула руку.
— В чём дело? — не понял я.
— Я не хочу лезть в карманы твоих брюк.
— Это ещё почему?
— У меня есть жених.
Внутри всё задрожало от напряжения.
— Да что с тобой такое? — резко повысил голос я. — У меня на руках твоя сестра, и она всё ещё без сознания, а ты сейчас думаешь о том, как бы пококетничать с незнакомцем! Господи, Уитни, ничего страшного не произойдёт, если ты просто достанешь ключи из моего кармана! Немедленно сделай то, о чём я тебя попросил!
Уитни пришлось подчиниться, она тут же извлекла из кармана моих брюк ключи и поставила «Карму» на сигнализацию.
— Так бы сразу, — более спокойным тоном сказал я. — Куда мне нести Эвелин?
Через какое-то время Эвелин уже лежала в своей спальне на просторной кровати, застеленной шёлковым покрывалом, на великом множестве подушек. Уитни накрыла сестру одеялом.
— Я всё же переживаю за её состояние, — сказал я. — Может, стоит позвонить доктору?
— Не стоит. С ней не произошло ничего серьёзного, я уверена в этом, Логан. Ей не нужен врач.
— Ты так говоришь только потому, что боишься его слов. Но ничего страшного не случится, если он просто осмотрит её.
Уитни
— Спасибо, Логан, ты очень помог. Теперь можешь ехать домой, до свидания.
Я бросил взгляд на Эвелин, что всё ещё была без сознания, и спросил:
— Можно мне остаться ненадолго?
— Это ещё зачем?
— Когда она придёт в себя, я хочу удостовериться, что с ней всё в порядке.
— А если Эвелин очнётся только утром? Ночевать у нас останешься?
Я растерянно пожал плечами.
— Не знаю, Логан. Я не люблю, когда в нашем доме гостят посторонние.
— Ты меня даже не заметишь, Уитни. Я просто хочу поговорить с Эвелин.
Девушка долго стояла в нерешительности, после чего сказала:
— Видимо, ты действительно ощущаешь свою вину в случившемся.
Я молчал.
— Можешь остаться, — весьма неохотно разрешила Уитни. — Но только ненадолго, ладно?
— Ладно.
— Я могу сделать тебе чай, если хочешь.
— Спасибо, не откажусь.
В минуты её отсутствия я изучал комнату Эвелин. Меня заворожил вид, открывавшийся из большого окна. Я долго стоял у него, вглядываясь в окна соседних домов и воображая, чем могут заниматься их соседи. Потом я подошёл к письменному столу. На нём лежали аккуратные стопочки тетрадей, набор цветных карандашей и множество разноцветных ручек, рядом — чёрный ноутбук.
Я взял из стопки самую верхнюю тетрадь и прочитал надпись на обложке: «Для воспоминаний». Нахмурившись, я захотел открыть тетрадь, но тут мой взгляд упал на другую, более крупную; её обложка показалась мне яркой, привлекающей внимание. Я отложил в сторону «Воспоминания» и взял в руки ту тетрадь.
«Если когда-то ко мне придёт вдохновение, — было написано на первой странице красивым почерком, — то его плоды ты сможешь прочесть в этой тетради. Не суди строго, ведь я всего лишь любитель. Но здесь спрятаны частички моей души».
Я листал дальше. Это была тетрадь со стихотворениями. Подумать только! Эвелин пишет стихи! Я бросил на девушку заинтересованный взгляд и слабо улыбнулся.
Я присел в мягкое кресло, что стояло рядом, и снова зашелестел бумагой. Первое стихотворение, что попалось мне на глаза, имело название «Люди так говорят».
Я об этом совсем не знаю,
Я не верю всему подряд,
Но всем сердцем узнать я мечтаю,
Люди что о любви говорят.
Они о любви воркуют,
Они о любви поют,
За любовь, словно воины воюют
И любовь как вино они пьют.
Они счастливы, счастливы будут,
Коль любовь в душе сохранят.
А я? Полюблю и — забуду,
Лишь бы хоть не забыл ты меня…
Я в душе берегу теплоту и добро,
Надеясь на лучшее вновь.
Но почему в душе, как назло,