Умершее воспоминание
Шрифт:
— Ну, мы с женой закончили работу над фильмом, к тому же наша группа выпускает четвёртый альбом. Это разве не повод? И мы должны попрощаться с друзьями перед мировым туром. После нескольких концертов в Южной Америке мы, конечно, ещё вернёмся, но потом нас долго не будет дома. А разлука с родными местами просто невыносима.
Вспомнив родной Даллас, я печально улыбнулся и согласился с Карлито. С местами нас связывают люди, а когда эти люди покидают нашу жизнь, мы начинаем скучать — не только по местам, но и по людям. Воспоминания порой действительно причиняют боль.
Коньяк кончился только под утро. Никому
Россыпь серебряных звёзд на тёмно-синем небе, отдающих ледяным белым светом; призрачные волны океана, бьющие о стенки гигантского корабля; луна, смотрящая на нашу планету мёртвым взглядом. Душе моей было тесно в теле, она жаждала вырываться на свободу. Такое со мной происходило редко, чаще всего ночью. Вообще ночь — странное время суток. Это время самых откровенных разговоров, самых безумных идей и самой чистой любви. Ночью я всегда сожалею о прошлом, осуждаю настоящее и боязливо смотрю в будущее. Я поднял голову и слегка прищурился, встретив лёгкий, но не согревающий ветер. Ночное небо… Кто и когда говорил, что хочет стать звездой, исполняющей желания?..
— Логан, — позвал меня женский голос, прозвучавший за спиной. — Почему ты здесь?
Обернувшись, я увидел Маккензи, младшую сестру Алексы. Она слабо улыбалась и смотрела на меня проникновенным взглядом, ожидая ответа на вопрос.
— Там душно, — ответил я, оперевшись на перегородку. — Я решил немного побыть здесь и подышать свежим воздухом.
— Мне тоже надоело находиться там, среди пьяных танцующих людей. — Она встала рядом со мной и, прищурив глаза, устремила свой взгляд вдаль. — Но там весело. Они собираются танцевать мазурку.
— Мазурку? Там уже и до вальса недалеко.
Какое-то время мы молча стояли рядом. Мне было странно снова разговаривать с Маккензи после того, что между нами было. Нет, ничего серьёзного, но… Я думаю, нас друг к другу тянуло, и мы действительно испытывали искреннюю симпатию. Ни во что серьёзное и долговременное это не переросло, и меня это даже радовало. Я был с Маккензи на паре свиданий, нас часто можно было увидеть рядом, но в развитии наших отношений я не видел смысла. Как, наверное, и она. Маккензи была одной из тех девушек, к которой я испытывал что-то неопределённое, что-то, что не давало мне забыть о ней. Но чувства к ней, как, впрочем, и ко всем остальным девушкам, я не мог сравнить с моими чувствами к Чарис. Наверное, моя любовь к ней была потолком моих чувств, и это поднимало в душе волну беспрерывной тоски.
— Как поживаешь? — спросила Маккензи. За эту ночь нам ни разу не удалось и слова сказать друг другу, при встрече мы обошлись лишь сухими кивками.
— Неплохо, — пожал плечами я, не смотря на свою собеседницу. — Совмещаю личную жизнь с работой, но пока не очень получается.
— Что же мешает?
— Не знаю. Наверное, полное отсутствие личной жизни.
Я заметил, что Маккензи посмотрела на меня, но даже не повернул к ней головы.
— Ты не обязан говорить мне об этом…
— Нет, всё в порядке, мне это даже нравится. В последнее время для меня стало очевиднее, что я поклонник одиночества. Мне нравится не страдать и не тосковать о любви и дружбе. А что насчёт тебя?
— А что насчёт меня? — как попугай, повторила
Я улыбнулся, услышав это от Маккензи.
— Кое-кто? То есть уточнять ты не собираешься?
— В этом нет большой надобности, Логан. Главное — этот кое-кто свободен.
В мою голову закралась смутная догадка, но вслух я её не высказал.
— Мы ведь не собираемся всю ночь провести на палубе? — спросила Маккензи через некоторое время. — Может, вернёмся к остальным?
— И потанцуем?
— Я бы не отказалась.
Когда мы вновь оказались в просторном светлом зале, все уже танцевали медленный танец. Я пригласил Маккензи, и, пока мы плавно двигались в такт звучавшей музыке, я размышлял о наших с ней отношениях.
Говоря о «кое-ком», Маккензи имела в виду меня. По крайней мере, мне так казалось. Я не знал наверняка, остались ли у неё ещё чувства ко мне, но также не мог понять, чувствую ли я сам к ней хоть что-нибудь? За время такой долгой разлуки я успел остыть к ней, и было неизвестно, смогут ли в моей душе снова заискриться чувства к этой девушке. Я не гнался за бешеным течением жизни, пытаясь найти свою любовь, и никогда не силился заставить себя полюбить кого-то. Я пропускал мимо себя множество девушек, с которыми у меня могло что-то получиться, но для чего я делал это? Может, глубоко в душе я всё же понимал, что моя истинная любовь ходит где-то рядом? Более того, может, она танцует со мной? ..
В конце концов, никто не знает, что будет с этим миром завтра. Возможно, мне больше никогда не представится возможности встретить девушку, которой я захочу посвятить всего себя. Вместо того чтобы пройти мимо, не заметив её, я должен остановиться и убедиться, что сделал это не зря. И, раз уж такая возможность мне сегодня представилась, может, это судьба? ..
После расставания с Чарис я долго стоял на месте. «Пора бы уже двигаться дальше, Логан», — сказал я себе и, наклонившись к Маккензи, нежно поцеловал её ухо. Она подарила мне удивлённый взгляд, но ничего не сказала.
А во время второго танца она сама поцеловала меня, только уже в щёку — медленно, осторожно, с трепетом. Я не знал, как на это ответить, поэтому крепче обнял девушку за талию.
Следующие медленные танцы, которые мы посвятили друг другу, тоже сопровождались подобными жестами. Постепенно из хрупкого они перерастали во что-то страстное, отчаянное, и, в конце концов, мы поцеловались. Понятия не имею, что происходило в моей душе во время этого поцелуя, но, отстранившись от Маккензи, я вдруг понял, что ничего из этого не выйдет.
— Говоря о том, что у тебя есть кое-кто на примете, ты имела в виду меня? — спросил я сразу же после поцелуя.
Догадавшись, что означает мой взгляд, Маккензи молчала. Я тоже молча смотрел на неё, не хотелось говорить больше ни о чём.
— Извини, — прошептал я, когда музыка перестала играть, и отпустил её руки, — мне нужно отойти.
Я снова вышел на палубу и подошёл к ограждению. На горизонте небо приобретало лиловые оттенки. «Скоро рассвет», — подумал я. Скоро… Скоро мне удастся сбежать с этого корабля, на котором в одну ночь я успел найти любовь, посланную судьбой, — как оказалось, мнимую — и потерять её. Повернув голову в сторону, я увидел берег и с облегчением выдохнул. Оставалось потерпеть ещё немного. Ещё немножечко.