Умершее воспоминание
Шрифт:
И они не заметили. Когда наши стаканы пустели, коньяком их наполнял я. Отвлечь друзей разговорами было несложно, поэтому вряд ли они сумели бы заметить, что в свой стакан я наливаю из другой бутылки. А когда они уже прилично выпили, я мог и вовсе пить из горла: находясь в опьянении, парни теряли бдительность.
— Интересно, — сменил тему разговора Джеймс, пьяно прищурив один глаз, — у всех девушек есть секреты?
— Маслоу, — изображая из себя пьяного, бросил я, — ты говорил, что выпьешь
— Человек не может просто взять и убить свои воспоминания. Для этого нужно время.
Я положил ноги на стол и сделал глоток колы прямо из бутылки. Парни, как я и предполагал, ничего не заметили.
— Наверное, у всех, — предположил я, не вовремя ответив на вопрос ловеласа. — Я думаю, все люди что-то скрывают.
— Тогда что скрываешь ты?
Я бросил на Джеймса мрачный взгляд.
— Не уверен, что я это скрываю, но… Помнишь Эвелин? Девушку, от которой я постоянно ждал звонка?
Маслоу закрыл глаза и принялся вспоминать это имя. Конечно! В его голове столько женских имён, что я до сих пор удивляюсь, как её ещё на части не разорвало!
— Вспомнил, — щёлкнул пальцами он, — ты ведь места себе найти не мог, всё ждал, пока она позвонит.
— Ты преувеличиваешь.
— Да? А мне кажется, что я ещё преуменьшаю.
— Хорош! — Я сделал ещё глоток и на какое-то время замолчал. — На прошлой неделе я был у неё дома.
— Правда? — Джеймс с удивлением уставился на меня. — Что же ты раньше молчал, дружище?
— Ничего такого не было. Мы просто разговаривали.
— Не имеет значения! Ты должен был мне рассказать, я ведь твоих отношений хочу больше, чем Изабеллу!
— Я ничего не сказал, потому что сам ещё не уверен, что значат наши отношения.
— Она тебе нравится?
— Что? — переспросил я, хотя прекрасно услышал вопрос. – Нет, какого чёрта? Я её почти не знаю.
— Почти? Значит, что-то всё-таки знаешь?
— Да, Джеймс. Я знаю, что… что она больна амнезией.
Улыбка сразу же сползла с лица ловеласа, его взор стал задумчивым.
— Это она сама тебе сказала? — поинтересовался Кендалл.
— Нет, я догадался обо всём сам. Эвелин думает, что мы с ней старые друзья, но мы знакомы с ней чуть больше месяца.
— Разве одного месяца не достаточно для того, чтобы стать старыми друзьями?
Я проигнорировал глупый вопрос и медленно вздохнул.
— Дело не в том. Она посвятила мне стихотворение, и у меня возникло ощущение, что это было… признание.
— Она призналась тебе в любви?
— Она сделала это завуалировано. В этом и проблема! Я не знаю, как к ней обращаться после этого.
— Обращайся так же, как ты делал это раньше. Сделай вид, что ты не понял её намёка.
— Это как-то… некрасиво.
—
— Да вы не понимаете! — повысил голос я. — Она даже не знает, что я артист. Она не знает, что я известен на всю Америку, она этого не знает! И я даже не уверен, что это было признание… Я вообще ни в чём не уверен.
Какое-то время в кухне гремела только музыка. Мне это надоело, и я её выключил.
— Тогда я не знаю, — покачал головой Джеймс, — отвергать её не нужно, это может причинить ей боль. Но… ты бы хотел ответить на её чувства?
Я молча смотрел на друга и думал:, а хотел бы? ..
— Я не знаю, — шёпотом признался я.
— Тогда встреться с ней ещё раз и постарайся понять, что к ней чувствуешь.
— Это не так просто, как кажется с первого взгляда.
— Никто и не говорит, что это легко.
— Слушай, — начал Кендалл, — а те анонимные подарки, которые ты получил сегодня, не могут быть от Эвелин?
— Нет. Я уверен. Это не она.
Опустив голову, я замолчал. Раньше я не торопился рассказывать друзьям о том, что происходит в моей жизни. Не знаю, почему, наверное, я просто не хотел, чтобы кто-то вмешивался в мою жизнь. Но сегодня я рассказал парням об Эвелин, и в этом, как оказалось, нет ничего страшного. Я доверился им, а они меня поддержали. И это было… приятно.
Я обвёл друзей улыбающимися глазами и сказал:
— Теперь ваша очередь.
— Не понял? — пьяно пробормотал Шмидт.
— Что вы скрываете? Я в своём признался.
Конечно, это было не всё: я умолчал о таблетках, что начал принимать совсем недавно. Доверие доверием, но… я не считаю, что парни должны об этом знать…
— Друзья не всегда должны знать секреты друг друга, — сказал Карлос, — иначе это может их рассорить.
— Рассорить? Чушь. Друзья для того и существуют, чтобы знать и хранить секреты.
Я взял почти пустую бутылку коньяка и, вылив остатки напитка в стакан Джеймса, положил бутылку на стол.
— Будем крутить? — спросил я у парней и слабо улыбнулся. — Только пообещаем друг другу, что выложим на бочку все карты.
Я перевёл взгляд на Кендалла, надеясь прочитать в его глазах что-то, что смогло бы выдать его с потрохами. Но ничего такого я не заметил.
— Крути, — разрешил ПенаВега, откинувшись на спинку стула. — Мне нечего скрывать.
Звон стекла наполнил комнату, пустая бутылка завертелась на столе. Мы с парнями сосредоточенно следили за ней, пока её горлышко не показало на Маслоу. Кендалл и Карлос, засмеявшись, захлопали в ладоши.