Умершее воспоминание

совесть Логана.

Когда они ушли, я закрыл дверь своего номера и выпил лекарство. Затем я подошёл к окну и уставился на голубое небо, которое уже начинало кое-где розоветь, и задумался. Я вспоминал Эвелин, наш с ней разговор о сказочных героях, об исполнении желаний и понял, что мне этого не хватает. Да, в этом грубом, лишённом сочувствия мире мне не хватало её детских, немного наивных рассуждений. Разговоры Эвелин заставляли меня верить, что мир ещё ни лишился таких искренних, добродушных людей. И в конце концов я решил, что после приземления нашего самолёта в Лос

Анджелесе я сразу же поеду к ней. Если я хочу, чтобы наши отношения развивались дальше, я должен этому содействовать.

В дверь постучали. Обернувшись, я негромко сказал:

— Не заперто.

В номер вошёл Карлос, и я сделал пару шагов ему навстречу.

— Что? — со слабой улыбкой спросил я. — Алексу уже на солёненькое потянуло?

ПенаВега как-то неискренне усмехнулся, и тогда я насторожился.

— На самом деле я здесь по другому поводу, — тихо произнёс Карлито и присел на тумбочку, что стояла у кровати. — Что за таблетки ты выпил только что?

Я бросил испуганный взгляд на упаковку лекарств, что всё ещё лежали на столе, и не сразу нашёлся, что ответить другу.

— После громкой музыки что-то голова разболелась, — пожал плечами я, — решил выпить таблетки. Сейчас боль уже отпустила, не переживай.

На губах Карлоса заиграла улыбка, и он сказал:

— Только не надо держать меня за дурака, Логан. Может, тебе удастся обмануть кого-нибудь из парней: Джеймса, Кендалла, даже Мика, — но не меня.

Я с изумлением смотрел на него, не желая верить, что действительно слышу это.

— Я прекрасно видел, что ты пил эти таблетки не один и не два раза. Перед каждым концертом, перед каждой встречей с фанатами, даже вовремя обеда или завтрака! Неужели у тебя так часто болит голова? Может, лучше стоит обратиться к врачу?

Карлос знал, что эти таблетки не от головы, но иронизировал. А я просто понятия не имел, что можно было ответить, поэтому сдержанно молчал.

Тогда испанец схватил со стола упаковку с лекарством и, поднеся её близко к моему лицу, вспыльчиво спросил:

— Что это за таблетки, Логан?

Я медленно взял из его рук упаковку и вздохнул.

— Они безвредны, — тихо произнёс я, почему-то со стыдом опуская глаза. — Их можно принимать даже без рецепта врача. Они… они просто контролируют выброс адреналина в кровь, уменьшая при этом эмоциональную активность. С их помощью я могу отвечать за всё, что говорю и делаю.

Какое-то время Карлос молча смотрел на меня в упор, после чего со вздохом прошептал:

— Вот как…

— Да. Но они действуют. Правда действуют. Конечно, побочных эффектов не избежать, у меня от этих таблеток появляется жуткая сонливость… Но без них я уже просто не могу.

ПенаВега ходил по номеру, скрестив руки «замком» на затылке.

— Как долго ты их принимаешь?

— Почти месяц.

— Каждый день?

Я безмолвно кивнул, и Карлос, приблизившись ко мне, вырвал из моих рук упаковку таблеток.

— Ты больше не будешь их пить.

— Что, прости? — усмехнулся я и снова присвоил

лекарство себе. — Кажется, это не тебе решать.

— Одумайся, Логан! Это не лекарство! Оно действует на тебя как наркотик!

— Что ты несёшь, Карлос? Ты вообще себя слышишь?

— Ты не видишь смысла без этих глупых таблеток. Ты пьёшь их ежедневно, как витамины, а это, прошу заметить, совсем не витамины! От постоянной сонливости ты становишься похожим на зомби, и после этого ты говоришь, что они приносят тебе пользу?!

— Ты меня совсем не понимаешь! — закричал я, неожиданно схватив друга за плечи. — Ты никогда не был на моём месте, и тебе неоткуда знать, каково мне! Ты просто не представляешь, как страшно думать о вещах, которые никогда не могли бы прийти в твою голову спонтанно, и понимать, что в любой момент можешь элементарно сойти с ума от этих мыслей! Ты не представляешь, как сложно держать себя в руках, когда хочется ненавидеть весь мир!

Карлос сердито оттолкнул меня от себя, и это заставило меня остыть.

— Видишь, в кого ты превращаешься? — вполголоса спросил он. — Это всё твоё «лекарство».

Я молча делал глубокие вздохи, чтобы прийти в себя. Напряжённый взгляд испанца был направлен куда-то в сторону, Карлос не смотрел на меня. Я виновато поднял брови и сказал:

— Прошу, не говори ничего парням. Особенно Мику. Пожалуйста. Я что-нибудь с этим сделаю.

Какое-то время Карлос изучающе меня разглядывал.

— Скажи мне, Логан, ты хотя бы понимаешь, какой вред они тебе приносят? Или за радостью, ознаменованной мнимой победой над болезнью, ты не можешь разглядеть их вреда?

— Я понимаю. Вернее, начинаю понимать. Они действительно мне помогают, и я… я просто теряюсь.

— Хочешь совет?

Я не хотел, поэтому безмолвно взглянул на друга.

— Сходи к врачу, Логан. Ты болен. Да, и не смотри на меня так, я знаю, как ты к этому относишься. Но научись принимать правду. Тебе нужен врач. Хороший невролог, который действительно сможет помочь тебе. Прекрати заниматься самолечением, оно большой пользы тебе не принесёт.

Я слушал его, мрачно уставившись в пол. Карлос был абсолютно прав, и я понимал это. Я прекрасно понимал и то, что мне нужен врач, но идти в больницу и лечить свои мозги не спешил. Возможно, я не делал этого потому, что ещё не до конца осознал свою болезнь. Она казалась мне нечто иным, тем, что не поддаётся никакому лечению.

— Но ты пообещаешь сохранить мой маленький секрет?

— Если ты пообещаешь посетить невролога после окончания «Большого Тура».

Вздохнув, я всё же согласился, и мы с Карлосом стукнулись кулаками в знак заключения сделки. Потом он ушёл, а я ещё долго стоял у окна, бесконечно размышляя над его словами.

Наконец-то. Наконец-то я снова вижу этот дом из красного кирпича, эти клумбы с какими-то цветами голубоватого оттенка, эту дорожку, ведущую прямо к крыльцу. И наконец-то я ощущаю уже полюбившийся запах розовых роз.