Умирающая Земля. Сб. [Умирающая Земля. Машина смерти. Глаза Верхнего мира. Большая планета.]
Шрифт:
За свою откровенность Слейя получил удар, от которого упал. Кьюджел пошел дальше по берегу. Солнце низко висело над морем; он пошел быстрее: нужно до темноты найти убежище.
Наконец он добрался до конца пляжа. Перед ним возвышался мыс, а на нем темные высокие деревья. Сквозь листву виднелась балюстрада, окружающая сад; чуть южнее, прямо на океан, выходила ротонда с колоннами. «Действительно красиво!» — подумал Кьюджел и с новым интересом осмотрел амулет. Его временное заветное желание — власть над Силом — переставало быть условным. Кьюджел подумал, не избрать ли ему новое, например, досконально изучить скотоводство, или превзойти
Тропа покинула пляж и запетляла среди душистых кустов и цветов: дафния, гелиотропы, черная айва, клумбы пахучих звездных капель. Пляж превратился в узкую ленту, растворяющуюся в темно-бордовом закате; мыс Бенбадж Сталл исчез из виду. Тропа выровнялась, прошла через густую рощу лавровых деревьев и привела к овальной площадке, заросшей травой. Некогда тут был плац для парадов или упражнений.
Слева площадку ограничивала высокая каменная стена с большими церемониальными воротами, над которыми виднелся древний герб. От ворот тянулась длинная, в милю, дорожка для прогулок, ведущая к дворцу, — променад. Дворец представлял собой богато украшенное многоэтажное здание с бронзовой крышей. Вдоль всего фасада шла терраса; променад соединялся с ней широкими каменными ступенями. Солнце к этому времени уже зашло; на землю опускались сумерки. Не видя больше никакого убежища, Кьюджел двинулся к дворцу.
Променад когда-то представлял собой монументальное сооружение, но теперь он находился в запустении, и сумерки придали ему меланхоличную красоту. Справа и слева был разбит роскошный сад, теперь неухоженный и заросший. По обеим сторонам променада стояли каменные урны, украшенные сердоликом и агатом; по центру — ряд пьедесталов выше человеческого роста. На каждом находился бюст, а под ним — руны, похожие на те, что на амулете. Пьедесталы стояли на расстоянии пяти шагов друг от друга и тянулись на целую милю, до самого дворца. Первые бюсты долго подвергались воздействию ветра и воды, лица их были почти неразличимы; но чем ближе к дворцу, тем яснее они становились.
На последнем пьедестале была статуя молодой женщины. Кьюджел замер, признав в ней девушку из ходячей лодки, которую он встретил на северных землях: Дерва Корема, из рода Домбера, нынешняя правительница Сила.
Одолеваемый дурными предчувствиями, Кьюджел остановился, рассматривая массивный портал. Он расстался с Дервой Коремой вовсе не дружески; напротив, она могла затаить на него злобу. С другой стороны, во время их встречи она сама пригласила его к себе во дворец и говорила с большой теплотой; может, злоба рассеялась, а теплота осталась. И Кьюджел, вспомнив ее исключительную красоту, нашел перспективу второй встречи вдохновляющей.
Но что если она по-прежнему гневается на него? На нее должен произвести большое впечатление амулет, если она, конечно, не станет расспрашивать Кьюджела о его использовании. Если бы только он знал, как прочесть руны, все было бы просто. Но так как Слейя не пожелал поделиться с ним этим знанием, придется поискать в другом месте, в частности в этом дворце.
Кьюджел остановился перед широкой лестницей, ведущей к террасе. Мраморные ступени растрескались, балюстрада вдоль террасы заросла мхом и лишайником — в таком состоянии полумрак придавал всему печальное величие. Дворец казался менее разрушенным.
С террасы поднималась исключительно высокая аркада,
Терзаемый сомнениями, Кьюджел поднимался по ступеням. Что если Дерва Корема просто посмеется над его претензиями? Что тогда? Стонов и криков может не хватить. Пока Кьюджел поднимался на террасу, оптимизм его все убывал, и он остановился под аркадой: может, все же разумнее поискать убежище где-нибудь в другом месте. Но, оглянувшись через плечо и увидев высокую темную фигуру среди пьедесталов, Кьюджел отказался от мысли искать другое убежище и быстро подошел к высокой двери: если он представится достаточно скромно, может, вообще не увидится с Дервой Коремой. На ступенях зашелестели вкрадчивые шаги, и Кьюджел заколотил в дверь. Звук гулко отдавался внутри дворца.
Проходили минуты; Кьюджелу казалось, что шаги сзади приближаются. Он снова постучал, вызвав эхо.
Открылось окошечко, и кто-то стал внимательно его разглядывать. Глаз исчез, появился рот.
— Кто ты? — спросил рот. — Чего ты хочешь? — Рот тоже исчез и появилось ухо.
Я путник, ищу убежища на ночь; и побыстрее, тут бродит какая-то нечисть.
Снова появился глаз, тщательно осмотрел террасу и вернулся к Кьюджелу.
— Есть ли у тебя какие-нибудь рекомендации?
— Нет. — Кьюджел оглянулся. — Я предпочел бы обсудить этот вопрос внутри, потому что существо уже поднимается по лестнице.
Окошко захлопнулось. Кьюджел уставился на немую дверь, потом снова заколотил, оглядываясь на темноту. Со скрипом дверь отворилась. Маленький коренастый человек в пурпурной ливрее поманил его.
Кьюджел торопливо проскользнул внутрь, а слуга тут же захлопнул дверь и закрыл ее на три железных засова. Как только он успел это сделать, дверь затрещала от тяжелого удара.
Слуга ударил по двери кулаком.
— Я опять его провел, — с удовлетворением сказал он. — Не будь я так ловок, оно бы тебя схватило, к моему неудовольствию, да и к твоему тоже. Теперь мое главное развлечение — лишать это существо его забав.
— Да. — Кьюджел перевел дыхание. — А кто это существо?
Слуга развел руками.
— Ничего определенного не известно. Оно появилось недавно и прячется в темноте между статуями. Ведет себя как вампир, отличается необыкновенной похотью; несколько моих товарищей могли сами в этом убедиться; они все теперь мертвы из-за его гнусных действий. Ну а я, чтобы отвлечься, дразню это существо. — Слуга отступил, внимательно осмотрел Кьюджела. — Ну, а ты? Твои манеры, наклон головы, то, что ты все время смотришь из стороны в стороны, — все это обозначает безрассудство и непредсказуемость. Надеюсь, ты будешь сдерживать эти свои свойства, если они действительно у тебя есть.
— В данный момент, — ответил Кьюджел, — мои желания просты: комната, кровать, немного еды на ужин. Если мне это дадут, то я — сама благовоспитанность. Я даже готов помочь тебе в твоих удовольствиях; мы вдвоем придумаем немало уловок, чтобы поймать на удочку злого духа.
Слуга поклонился. — Твои потребности будут удовлетворены. Поскольку ты идешь издалека, наша правительница захочет поговорить с тобой, и, может, то, что ты получишь, намного превзойдет твои скромные запросы.
Кьюджел поспешил отречься от подобной чести.