Умоляй меня
Шрифт:
Цинния задрала нос:
— Меня не интересуют их драгоценные сыновья.
Луваен приподнялась со стула:
— Ради бога, перестань быть такой глупой. Молодая незамужняя женщина, которая сбегает с мужчиной, становится мишенью для каждого Джименина и ему подобных, чтобы попытаться сделать её своей шлюхой, хочет она того или нет, — глаза Циннии наполнились слезами. Сердце Луваен дрогнуло. Она покинула кресло и опустилась на колени перед сестрой. Рука Циннии задрожала, когда Луваен на мгновение прижала ладонь к её щеке, прежде чем повернуться
Грустная улыбка Циннии была необычайно мудрой. Она провела большим пальцем по скуле Луваен.
— Ты не можешь вечно быть моим рыцарем-спасителем, Лу.
— Посмотри на меня.
Они обе рассмеялись. Цинния шмыгнула носом и сморгнула слезы:
— Ты знаешь, что «Совтер» означает «безопасная земля»?
Луваен фыркнула:
— Забавно. Какой предок обладал прекрасным оборотом речи, чтобы выбрать такое имя?
— Зато уместно. Я здесь в безопасности — от Джименина и любого другого, кто мог бы заставить меня.
— Гэвин и его семья?
— Они обращаются со мной как с хозяйкой поместья. Гэвин ухаживает за мной, как любой благородный джентльмен, а Эмброуз — воплощение вежливости. Ты познакомилась с Магдой, — Цинния усмехнулась. — Она очень напоминает мне тебя. Я думаю, она расплющит любого, кто хотя бы косо на меня посмотрит.
Луваен всё больше и больше нравилась Магда. Она заметила, что Цинния не упомянула патриарха семьи:
— А лорд де Совтер? Он так же благороден, как его сын и слуги?
На этот раз Цинния на секунду заколебалась:
— Я дважды встречалась с Баллардом де Совтером. Он предпочитает одиночество, — она понизила голос. — Он изуродован и ходит в плаще с капюшоном, чтобы никто не мог взглянуть на его лицо, — в её карих глазах блеснула жалость. — Бедняга, я видела его руки. Искореженные пальцы с чёрными когтями.
— Когти? — Луваен вскочила на ноги, всё ещё держа Циннию за руку. Она потянула девушку за собой. — Что же это за человек с когтями? — вернулась та же паника, которая привела её в Кетах-Тор спустя бессонную неделю холода. — Найди мои сапоги и плащ и оденься потеплее. Нам придется оставить всё, что ты привезла. Встретимся в конюшне. Плаутфут достаточно большой, чтобы нести двоих. Мы поедем в седле.
Цинния отдернула руку.
— Прекрати, — рявкнула она. — Никто из нас не в опасности, и я никуда не уеду. Ты можешь остаться здесь со мной, — гнев и мольба сменяли друг друга на её лице. — Я хочу, чтобы ты осталась со мной, по крайней мере, до тех пор, пока Гэвин не сможет отвезти деньги Джименину, чтобы выплатить папин долг, — она снова скрестила руки на груди. — Но ты не заставишь меня уехать с тобой, сколько бы ты не кричала и не приказывала.
Луваен хлопнула себя ладонью по лбу:
— Боги, когда ты успела стать такой упрямой?
— Когда мне исполнилось десять лет, и я поняла, что ты мне не мать, а моя старшая сестра.
Замечание Циннии,
— Если я вернусь без тебя, папа никогда не простит меня, — она потянулась к руке Циннии. — Пожалуйста, пойдём со мной домой. Мы придумаем, как победить Джименина.
Цинния сцепила пальцы и сжала их.
— Папа поймёт и пожелает мне добра, когда ты скажешь ему, что я в полном порядке и наслаждаюсь своим пребыванием в Кетах-Торе. И у нас уже есть средства успокоить Джименина, — она неуверенно улыбнулась. — В кои-то веки тебе придется поверить, что я могу не только спасти себя, но и помочь нашей семье, как и ты.
Луваен изучила ноги в чулках, глубоко вздохнула и, наконец, встретилась со спокойным взглядом Циннии:
— Я часто говорю людям, что в тебе есть нечто большее, чем красивое лицо. Может быть, мне нужно время от времени напоминать себе об этом.
Цинния усмехнулась:
— Может быть, — усмешка сменилась облегченным смехом, и сестры обнялись, — ты, наконец, перестанешь спорить со мной, чтобы поужинать и посмотреть комнату, которую приготовила для тебя Магда? Даже если я соглашусь пойти с тобой, нам придется переждать непогоду.
В животе у Луваен громко заурчало. Она похлопала по нему в знак покорности.
— Мне бы не помешало перекусить, — она схватила Циннию прежде, чем девушка успела убежать на кухню. — Во-первых, ты расскажешь мне, почему твой учтивый Гэвин не здесь, рядом с тобой, чтобы не дать мне украсть тебя.
Самый леденящий кровь крик, который она когда-либо слышала, ответил ей, отразившись от пола, как будто какое-то бедное существо заживо резали. Тонкие волоски на её затылке встали дыбом. Она не удивилась бы, если бы те, что были на её голове, сделали то же самое.
— Милостивые боги, что это было?
Помимо жалостливого вздрагивания Циннию, казалось, не волновали нечеловеческие вопли, эхом разносящиеся по всему залу.
— Лорд де Совтер… болен.
Луваен уставилась на неё:
— Чем? Он кричит так, словно его растягивают и четвертуют!
Цинния съежилась, когда крики достигли крещендо, прежде чем перейти в пронзительные стоны.
Ужас сотряс Луваен с такой силой, что у неё клацнули зубы.
— Что, во имя всего святого, происходит, Цинния? Ни один человек не издает таких звуков.