Умоляй меня

Дрейвен Грейс

Прежде чем Баллард успел сказать ей встать, она помчалась обратно к сестре, которая протянула ей зеркало.

— Давай, любовь моя. Ты выполнишь призыв.

Цинния схватила зеркало за богато украшенную ручку и уставилась в его отражающую поверхность.

— Покажи мне Мерсера Халлиса, — приказала она.

На мгновение зеркало замерцало лазурным сиянием в ее руках и погасло. Взволнованная улыбка Циннии превратилась в потрясенное «О», а ее глаза стали круглыми, как обеденные тарелки.

— Папа? Дама Нив?

Баллард наклонился вперед в своем

кресле, когда брови Луваен взлетели вверх, а ее лицо вспыхнуло. Она выхватила зеркало из рук Циннии.

— Спи, — отрезала она, и зеркало засветилось синим во второй раз.

Баллард хорошо представлял, что зеркало открыло двум женщинам. Он поставил локоть на стол и подпер подбородок рукой:

— Как твой отец?

Луваен протянула Циннии кубок с вином, который девушка взяла и осушила двумя глотками.

— Очевидно, дела идут неплохо, — Луваен осушила свой бокал, прежде чем ответить. — Я никогда не смогу выкинуть это из головы, — она похлопала Циннию по плечу. — Думаю, будет лучше, если я пока оставлю зеркало себе и призову сама в следующий раз. Как ты считаешь? — Цинния кивнула так усердно, что одна из косичек в ее замысловатой прическе расплелась.

Несмотря на неожиданный сюрприз «зеркала», все они признали вечер успешным. Баллард удержал Луваен, когда Магда позвала остальных помочь убрать со стола. Он достал кинжал из маленького сундучка возле очага и протянул ей.

— Ты уже отдал нам зеркало.

— Это только для тебя, — ему нравилось, как ее руки ласкали бархат цвета бронзы. — Давай. Открой его. Никакого волшебного зеркала, показывающего, как твой отец трахает соседку.

Она застонала:

— Пожалуйста, не напоминай мне, — она развернула бархат и вздохнула при виде кинжала и ножен. — Боги мои, Баллард, что…

Ее реакция была такой, как он и надеялся.

— Много лет назад меня вызвали ко двору, чтобы поприветствовать иностранную королеву. Ее звали Эстатира — она была воином, одетым в шелк. Красивая, сильная. Она раздавала подарки придворным, которые приветствовали ее. Я получил этот кинжал. Она сказала мне, что это ее любимое украшение, которое она носила и как защиту, и как талисман удачи. Подходящий подарок для женщины необычайной красоты и еще большей силы.

Он напрягся, когда Луваен покачала головой и попыталась вернуть ему кинжал:

— Я не могу принять это, милорд. Это слишком дорогой подарок, а я не королева.

Баллард осторожно подтолкнул его обратно к ней:

— Так и есть, Луваен. Ты просто некоронованная.

Она моргнула от его комплимента, снова завернула кинжал в бархатный сверток и прижала его к груди. Подняла руку и скользнула ей по его щеке. Он закрыл глаза и наклонился навстречу ее ласкам.

— Это бесценный дар, — прошептала она, взгляд ее серых глаз был нежен. — Я всегда буду дорожить им.

Он не успел ответить ей, так как Гэвин вывел качающуюся Циннию из кухни и повел к лестнице. Луваен оставила его ухаживать за своей сестрой. Девушка зевнула и слабо улыбнулась. Луваен вздохнула:

— Пойдем, любовь

моя. Кровать ждет тебя, — она указала на Гэвина. — Это будет единственный раз, когда я попрошу тебя отнести мою сестру в постель, де Ловет, и я делаю это только потому, что со всеми этими смертельно длинными платьями, она сбросит нас обоих с лестницы. Так что извлеки из этого максимум пользы.

Баллард ухмыльнулся, когда Гэвин подхватил полусонную Циннию на руки и поднялся по лестнице со скоростью улитки. Луваен последовала за ними, остановившись один раз, чтобы бросить на Балларда взгляд, который говорил, что она точно знает, что делает Гэвин. Она подмигнула, обняла его подарок, как будто обнимала его, и последовала за его сыном вверх по лестнице.

Вскоре после этого он вернулся в свою комнату с грелкой в руке, чтобы согреть простыни. Кларимонда предложила взять на себя эту задачу, но он отказался. Ему не хотелось никакой компании, кроме Луваен, и если он мог вычистить конюшню, то мог справиться и с согреванием постели для своей возлюбленной. Он как раз поставил сковороду рядом с очагом, когда из солара донесся тихий стук. Он обнаружил Луваен все еще в ее багряном платье. Она уперла руки в бедра и нахмурилась.

— Я связана хуже фаршированного гуся, — заявила она. — Тебе придется помочь мне снять это дурацкое платье. И, пожалуйста, скажи мне, что простыни теплые.

Она засмеялась, когда он втащил ее и захлопнул дверь. Луваен выдохнула его имя, когда он поднял ее на руки и понес, целуя всю дорогу до своей кровати.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Цинния вошла в кухню, указывая пальцем на Луваен:

— Ты лицемерка!

Магда, Кларимонда и Джоан уставились сначала на раскрасневшуюся, разъяренную Циннию, а затем на Луваен, которая продолжала взбивать масло.

— Ну просто замечательно, — пробормотала она, прежде чем перевести взгляд на Магду с молчаливой просьбой.

Кухарка отложила вареное яйцо, которое чистила, и встала из-за стола.

— Пойдемте, девочки, в кладовую. Сегодня вечером у нас будет кэсир [прим. кэсир (цисер, сисер) — яблочная медовуха] с элем, — две женщины последовали за ней через дверь, ведущую в кладовую, оставив сестер вдвоем.

Луваен продолжила сбивать масло, встретив сердитый взгляд сестры.

— И почему же я лицемерка? — она знала ответ. Все, что происходило в последнее время между их с Баллардом комнатами, гарантировало, что Цинния в какой-то момент поймает ее. Она искренне обрадовалась, что сестра узнала об этом.

Цинния скрестила руки на груди.

— Я видела, как ты выходила из солара этим утром. Де Совтер поцеловал тебя перед тем, как ты ушла. На нем не было ни клочка одежды, — ее щеки порозовели. — Да и на тебе было очень мало её.