Университет имени Конкордии Непобедимой. Проклятое число
Шрифт:
Помоги…
Она увидела зал суда, залитый кровью. Увидела, как тощий альбинос со слипшимися белыми волосами, испачканный и грязный, стоял у стены, с ужасом глядя на собственную рану и на кровь, растекающуюся по ткани одеяния на животе. Золотая серьга блестела в левом ухе, лицо искажал широченный оскал. Внезапно незнакомец словно увидел ее и потянул навстречу перепачканные в крови тонкие руки. Она увидела длинные черные ногти на худых пальцах, белых, будто мрамор, ощутила их ледяное прикосновение… но затем раздался шелест крыльев,
Все, что тебе требуется…
Теперь она стояла в комнате – в той самой, маленькой и красной, наполненной книгами – и глядела на белого ворона, бившегося о прутья клетки. Он поднял на нее светло-розовые глаза, что-то прокаркал. Девушка попыталась открыть дверцу, но ничего не вышло: она была зачарована, проклята, заперта. У жалкой отличницы из шиккской школы не было и шанса сломать такой мощный заговор.
Потому что к разрешенной в миру бытовой магии он не имел никакого отношения.
…это сложить воедино все кусочки пазла.
Лицо мамы было безмятежным и тихим, как водная гладь. Ее было неловко даже называть мертвой – та словно спала, лежа на алтаре. С ней и с отцом пришли прощаться всем городком. Пятилетняя Пуэлла громко плакала, прижимаясь к юбке бабушки.
Отец был бледным и каким-то распухшим, его лицо посинело и чуточку исказилось. А мама… златоволосая, розовощекая, она казалась спящей – только вот не дышала больше. Пуэлла закрыла личико ручонками, и мягкая ладонь дайры Лакрим коснулась ее желтых кудряшек.
– Все хорошо, внученька. У тебя есть я.
Просто вспомни все, что было!
Мама мягко прижала ее к груди, баюкая, будто игрушку.
– Однажды меня не станет, – сказала она печально, – и ты никогда даже не припомнишь этот разговор. Да что уж там, ты и сейчас-то меня вряд ли понимаешь! – она рассмеялась сквозь слезы. – И все же… и все же я хочу попросить тебя о понимании. Пожалуйста, не злись на меня. Я люблю тебя, Пуэлла.
Ну же, копай еще глубже! Не останавливайся!
Хаотичные картинки замелькали перед глазами.
Пуэлла увидела полную розовощекую женщину с копной непослушных черных волос, что сидела на укрытой тряпьем скамье. За ее спиною, держа в руке череп какого-то рогатого животного, стоял худой альбинос с вытянутым лицом и длинными волосами, прямыми и сальными, достающими ему до плеч. Золотая серьга переливалась в левом ухе, лицо уродовал звериный оскал. Все тот же оскал, уже сделавшийся знакомым.
Глубже!
Вороново крыло заслонило обзор; ветер хлестал в спину. Одно короткое, но вместе с тем бесконечное мгновение – не то смерть, не то новое рождение.
Она упала на снег, вытянула руку и увидела кровь, стекающую с собственных пальцев.
– Конкордия, помоги… – прошептали ее губы, а затем все погрузилось во мрак.
Она закрыла глаза, и невесть где очутившаяся астральная проекция быстро заскользила назад. Красная
– Хозяин, я не знаю, что еще поделать. Кажется, она ни на что не реагирует.
– Демиурги тебя побери! – воскликнул Дамнаций. – Мы что, вынесем ее отсюда вперед ногами?
– Нет-нет, ее жизни ничто не угрожает…
– Я жива! – Пуэлла распахнула глаза и дернулась вперед. Двое преподавателей, что склонялись над нею с двух сторон, разом отпрянули и синхронно вздрогнули от неожиданности. – Стойте, где это я?
– Все в той же аудитории, но на переносной койке из лазарета, – облегченно улыбнулся Дамнаций. – Моя коллега сочла опасным переносить тебя слишком далеко от места выхода, потому что астральное тело, особенно принадлежащее начинающему чародею, легко может заблудиться и остаться в иных реальностях.
– Благо, все обошлось, – кивнула Шиа-Мир, – и ты исчезла всего лишь на четверть часа… ну, или около того. На данный момент абитуриентов знакомят с картой Университета и информируют по различным вопросам.
– Но что же будет со мной? – спросила Пуэлла. – Я отправляюсь домой?
– Ты – и домой? – удивленно воскликнул Дамнаций. – Да твоя астральная проекция – настоящий необузданный вихрь, способный преодолевать огромные расстояния! Такого врожденного дара я не видел уже много лет – обыкновенно абитуриенты даже пошевелить рукою не могут, знай себе болтаются в воздухе и слабо шевелят губами. А иногда и вовсе: возвращаются назад после нескольких секунд внетелесного опыта.
Хрустальная дверь приоткрылась, и забавный старикашка в круглых очках просунул внутрь седую голову.
– Очнулась?
– …значит, ребят уже обо всем проинформировали. – Шиа-Мир напряженно улыбнулась. – Сейчас, я так понимаю, начнется распределение?
Старикашка энергично кивнул.
– В таком случае, пора бы нам поторопиться. – Она протянула Пуэлле руку, и та поднялась, слабо пошатываясь. – Ты можешь стоять, дорогуша? Не нужна помощь?
Пуэлла засмеялась и затрясла головой, но в глазах ее стояли слезы.
– С-сама дойду, дайра Шиа-Мир. Большущее Вам спасибо!
И девушка направилась к выходу из аудитории. Старик пригласил ее следовать за собою кивком головы.
Едва Пуэлла ступила через порог аудитории, как та исчезла за ее спиною, и все вокруг погрузилось во тьму. Зала, в которой она оказалась, была огромной и сумрачной; многочисленные арки, подпираемые аспидными колоннами, выходили на бескрайние поля под черным небом, усыпанным блестками звезд. Пуэлла догадывалась, что на дворе стоял день, и все вокруг было лишь иллюзией, но отчего-то ее начало клонить ко сну. Атмосфера залы была спокойной и мягкой, какой-то подозрительно убаюкивающей, и чем дольше находилась она здесь, тем сильнее был этот поразительный покой.