Университет имени Конкордии Непобедимой. Проклятое число
Шрифт:
– Ну, я же не думаю об этом каждый день. Просто иногда задаюсь вопросом. Думаю, бабушка могла бы увидеть это во время транса, но – сама знаешь – нельзя ее о таком просить.
– Эх.
Они свернули на городскую площадь, маленькую и по-домашнему уютную, словно сошедшую со страниц детских сказок. Маленький фонтанчик бил в самом ее центре, несколько молодых девчонок в длинных платьях играли и пели, поставив перед собою стаканчик для монет. Кажется, они учились на класс младше и в следующем году должны были стать выпускницами. Пуэлла улыбнулась им и, приблизившись, бросила в стаканчик
Маленькая девочка танцевала рядом со старшеклассницами, пытаясь им подпевать; ее отец в круглых золотистых очках и с большой газетой в руках сидел на кованой лавочке и щурился от Златолика. Шумная компания из старушек в цветастых нарядах и забавнейших шляпах стояла на ступеньках магазина, что-то обсуждая.
«Так хорошо, – подумалось отчего-то Пуэлле. – Вечно стояла бы здесь и просто смотрела».
– Тебе по-прежнему снятся эти сны? Ну, про белого ворона? – спросила Амика.
Пуэлла откинулась на спинку сиденья и уставилась в окно. Маленький автобус медленно ехал по пустой дороге, зеленые деревья шелестели листочками, и воздух был пропитан едким ароматом природного зелья: вроде бы, либрис-скриптурии уже давно внедрили в производство новое топливо, но до Шикка и его окрестностей все доходило медленно, а потому ездили здесь по старинке, заправляясь этой ядреной смесью из частей тела мелких животных и целебных растений.
– Да, как раз сегодня ночью он опять говорил со мной. Бабушка боится, это может быть морбус.
– Ты не сумасшедшая, Эл, – серьезно возразила Амика. – Ты и сама превосходно это знаешь.
– Всякий, кто болеет морбусом, поначалу видел повторяющиеся, навязчивые сны с одинаковым содержанием. У меня это ворон. – Девушка сняла соломенную шляпу и положила ее на колени. Кроме них, в салоне больше не было никого, однако вдруг Пуэлле почудилось, словно кто-то внимательно глядит ей в затылок, пристально и неотрывно. – Потом… потом начинаются видения в реальности. А затем больной просто сходит с ума, истекает слюной и отправляется в один из Домов Клементия. На постоянное проживание.
– Да, я знаю это, а ты уж тем более, но… – Амика прищурилась. – Разве первая стадия морбуса длится не пару месяцев?
– Именно поэтому я и не иду к дайре Салус. Знаю, что у меня слегка не тот случай.
– «Слегка»? Златолик мой, да ты вообще не безумна! Этот сон снится тебе с детства и лишь время от времени отступает. Никаким морбусом тут и не пахнет.
– Это пугает меня еще сильнее, – Пуэлла вздрогнула, как от удара: неведомое присутствие сделалось почти осязаемым, и ей показалось, словно некто коснулся ее волос сзади. – То, что я не знаю, как идентифицировать свою болезнь, делает ее вдвое страшней.
Амика положила голову ей на плечо и прикрыла глаза. В ноздри Пуэлле ударил знакомый запах подруги, такой приятный и легкий, словно сон. Она зарылась пальцами в ее кудрявые пышные волосы, рыжие, как язычки костра, и отогнала прочь неприятные мысли, что лезли в голову.
«Снам не место в реальности, – твердо сказала она себе. – Прочь из моей головы».
Магазинчик бытовой магии оказался маленьким и уютным зданьицем с полукруглым
– Я так понимаю, вы заинтересованы товарами, дорогуши? – спросила она весело, и Пуэлла улыбнулась ей в ответ: она говорила с ними, словно старшая сестра. – Давайте-давайте, проходите, я все вам покажу. Любые классные штуковины на ваш вкус – все что вообразить можете, клянусь Демиургами!
Когда они вошли, причудливые куколки-колокольчики затанцевали, ударяясь телами, и воздух наполнился приятным мелодичным звоном. Всюду царил полумрак, окна были зашторены, а потому атмосфера внутри была сказочной и тихой, даже вечерней, несмотря на столь ранний час. Внутри никого не оказалось; старушка за кассой, в чьих волосах по-прежнему чернели вороные пряди, устало листала какую-то книгу, явно читая по диагонали. Заметив гостей, она приободрилась и даже приподнялась со своего места.
– О, ну наконец-то хоть какие-то гости за сегодняшнее утро! – воскликнула она. – Проходите, проходите, дайры. Вы просто поглядеть – или купить что-нибудь захотели?
– Да мы и сами не знаем, – улыбнулась Пуэлла. – У вас тут, кстати, чрезвычайно уютно.
– Огромное спасибо, – ответила старушка, возвращаясь к своей скучной книге. – Мой супруг настаивал на загадочной мрачноватости. Наверное, не зря я его послушала, раз уж людям так нравится.
– Вы не первые, кто похвалил, – с улыбкой добавила девушка. – Ну что, какие товары будем глядеть? У нас есть разного рода бытовые зелья, книжки с подробными инструкциями по их использованию, гадальные и игральные карты, даже колбочки с иллюзиями для детей – дешевыми и легко распознаваемыми, конечно, другие в массовую продажу и не пустят – но уж какие есть.
– А давайте нам гадальные карты, – сказала Амика. Пуэлла быстро затрясла головой, соглашаясь. – Давно хотим научиться гадать. А к ним инструкция прилагается?
– Самая краткая… – смутилась продавщица.
– У меня спираль по гаданиям, – улыбнулась Пуэлла. – По теоретическим, конечно – на практике я карты в руках не держала – но справлюсь.
– Отлично! – продавщица кивком велела им следовать за собою и нырнула в полумрак. Девушки последовали за ней. – Так, эти старые и дорогие, эти – кривоватые, прямо скажем… О, вот эти хороши! Всего за пятнадцать пузиллусов они ваши.
Она показала им красочно упакованную колоду. Подруги переглянулись.
– У меня с собой всего семь-восемь, – печально призналась Амика.
– У меня есть примерно столько же, а может и больше.
Пуэлла открыла рюкзак и, достав со дна кошелек, принялась пересчитывать монетки.
– Целых двадцать! Кажется, бабушка снова вернулась к святым традициям древности и начала, как в детстве, тайком подбрасывать мне деньги. Наше счастье! – она протянула продавщице монетки, и та, кивнув, понесла их на кассу. – С тебя – хороший завтрак в какой-нибудь местной кафешке.