Университет имени Конкордии Непобедимой. Проклятое число
Шрифт:
Кафешка располагалась в подвале маленького жилого домика, принадлежавшего хозяйке. Внутри было сумрачно и тихо, стены без окон увешивали картины, дешевые гобелены, постеры и деревянные инсталляции, все до единой сделанные сыном владелицы. Сам сын – молодой и худенький юноша с вьющимися каштановыми волосами – сидел за прилавком, подперев щеку кулаком, и скучающе глядел на тускло горевшую люстру, которая скорее сгущала тьму, чем дарила помещению хоть какой-нибудь свет. Иногда он рисовал что-нибудь на салфетках,
Каждый столик был окружен высокими плетеными ограждениями почти до потолка, что создавало иллюзию абсолютной уединенности. Амика и Пуэлла развалились на старых потертых креслах друг напротив друга и поедали суп с гренками, запивая его ароматным ягодным чаем.
– Эй, девочки, будете десерт? – крикнул им юноша со своего места. – Если да, то напоминаю, что меню висит прямо на стене, лады?
– Лады! – смеясь, шумнула Амика, и отчего-то покраснела.
– А он хорошенький, – поддразнила ее Пуэлла. – Длинноволосый, кареглазый, немножко смазливый и очень творческий, все как ты любишь!
– Прекрати, – нахмурилась Амика. – Мне ничего с ним не светит.
– Просто подойди и познакомься, – шепнула Пуэлла заговорщически. – От такого не умрешь.
– Он точно меня пошлет.
– Не пошлет.
Амика закатила глаза.
– Но я стесняюсь.
– Ну и дурочка, – улыбнулась Пуэлла. – Да он просто счастлив будет, если к нему сама подкатит такая хорошенькая девушка, как ты. Не гарантирую, что отношения у вас будут серьезные, но вот пообниматься и побродить вместе по городку – сойдет. Может быть, еще и пожизненной скидкой в этом кафе обзаведешься.
Амика взглянула на нее с игривым укором.
– Ну что, погадаем? – перевела тему она. – Посмотрим, насколько оправдана твоя спираль. Потому что лично мне по гаданию ставили треугольник, и то с закрытыми глазами.
– Ладушки. – Пуэлла взяла тарелки с остатками супа и отнесла их на прилавок. Оживившись, сын хозяйки схватил их и быстро направился к раковине, чтобы помыть. – Эй, слушай… – он обернулся. – Моя подружка хотела бы с тобою познакомиться.
– Которая рыженькая? – улыбнулся он.
– А ты что, видишь тут другую подружку?
– Я… – ему как будто вышибли воздух из легких, и он быстро тряхнул волосами, чтобы согнать наваждение неловкости. – Ну хорошо, скажи ей, пусть подходит, и мы поболтаем.
– Она у меня стесняшка, вообще-то.
– Тогда я сам к ней подойду. Все равно посетителей сегодня – полторы калеки… То есть, только вы и какая-то бабушка, уснувшая в углу.
– То есть, мы считаемся за одного калеку, да?
Они слабо рассмеялись.
– Когда мы погадаем, я тебя позову. Если общение пойдет, даже наедине оставлю.
Юноша присвистнул.
– Ну… лады.
И Пуэлла, сияя от радости, вернулась на свое место к ничего не подозревающей Амике, от смущения уткнувшейся носом в собственную кружку.
– Итак, сначала – ты.
Карты заплясали в руках, перемешиваясь,
– Что нужно сделать? – спросила Амика растерянно.
– Сначала – активировать гиперсигиллу.
– М-м… это как?
– Вслух задай картам вопрос, ответ на который хотела бы услышать. Сосредоточься на передаче информации картам, почувствуй что-то вроде ментальной связи с каждой из них.
– Ну… х-хорошо. – Девушка уставилась на карты. – Я хочу знать, получатся ли у меня романтические отношения с этим парнем.
– Нет, так гиперсигилла не работает.
– О Демиурги, как сложно! – Амика закатила глаза. – Как же я должна формулировать свой вопрос?
– Так, чтобы карты тебя поняли.
– Но я не знаю имени этого парня!
– Во-первых, снабди формулировку мыслеобразом: изобрази юношу в своей фантазии, когда будешь говорить запрос еще раз, и представь, как карты… ну, впитывают его, пропускают через себя. Во-вторых, добавь к устному описанию больше подробностей. Карты должны как бы слиться с ним, стать им на время. Только так можно получить вразумительные ответы с их помощью.
– Вау… зря я прогуливала гадания, – восторженно пролепетала Амика. – Ну хорошо. Карты, скажите мне, смогу ли я… – она задумалась, закусила губу. К ее щекам вновь прилил румянец. – Смогу ли я вступить в отношения с юношей, что сейчас стоит за прилавком позади меня? Он длинноволосый, белокожий, кареглазый, с синяками под глазами. Мне показалось, что от него пахнет какими-то едкими духами и бумагой. Надеюсь, это не от стойки… Ну, в общем-то, все.
– «Смогу ли я вступить в отношения»? Думаешь, именно такой вопрос стоило бы задать картам?
– А что не так?
– Вступить-то ты, может, и вступишь. На одну ночь или на пару недель. А потом может произойти все что угодно, начиная невинной ссорой и заканчивая поножовщиной. Ты ведь ничегошеньки не знаешь о его нраве.
Амика растерянно заморгала.
– Ну, тогда… Какими будут мои отношения с этим юношей, если они вообще возможны?
Пуэлла удовлетворенно кивнула.
– Хорошо. Теперь закрой глаза и коснись указательным пальцем правой руки двух карт. – Амика послушно выполнила то, что было велено. – А теперь – указательным пальцем левой, но только одной карты.
– Вот, пусть будет эта.
– Ладушки. Ну давай, открывай глаза.
Когда Амика открыла глаза, перед нею на столе уже лежали карты. Они находились рубашками кверху, такие обыкновенные, но вместе с тем таинственные и тревожные, словно вестники судьбы. Дрожащей рукою она повернула их все и воззрилась на незнакомые ей изображения.
– Ну, первые две – те, которых ты коснулась правой – являются так называемым веритасом, истиной. Третья – та, которой ты коснулась левой – это фалсум, то, чего точно не произойдет.