Университетская набережная
Шрифт:
На улице стемнело. Я собрался уходить, и тут отец-молодец вспомнил, что он в Москве не один. Мы бросились в ванную комнату. В ванне по пояс в холодной воде сидел синий Ярослав и, как ни в чём ни бывало, пускал по волнам свой синий кораблик с красной трубой.
Матросская шапка, верёвка в руке,
тяну я корабль по быстрой реке
и скачут лягушки за мной по пятам
и просят меня: - Прокати, капитан!58.формат
Поскольку в Метрополь я пришёл вместе с Крувым, то номер его апартаментов
Моё вторжение ему очень не понравилось, но он ничего не сказал. Извинившись, я быстро ретировался. Вечером я хотел выйти на улицу не из центрального, а из бокового подъезда (через ресторан Европейский), свернул раз, свернул два и понял, что заблудился. В холле остановил какую-то тётку, чтобы узнать, где выход, да не тут-то было. Ко мне бодро подскочил плечистый парень, энергично махнул перед глазами красным удостоверением и потребовал предъявить документы. Я достал своё удостоверение точно так же махнул у него перед глазами и поинтересовался в чём дело.
Он насупился:
– Вы не предъявили документы.
– Вы тоже не предъявили документы.
Парень достал удостоверение и несколько минут держал его раскрытым, пока я его читал. Тётка стояла рядом, поэтому я читал вслух. По документам это был опер из ГУВД Мосгорисполкома. Потом я достал своё и тоже несколько минут держал его раскрытым, пока хлопец его читал. Тётка стояла рядом, поэтому опер читал про себя.
– Пройдёмте.
– Пройдёмте.
В небольшой комнате канцелярский стол, два стула. Опер уселся за стол. Я на стульчик у двери.
– В каком номере были?
– Не помню.
Опер позеленел.
– В каком номере были?
– Не помню.
А сам думаю, хорошо, что не помню, там сейчас ребята вторую бутылку давят, хрен его знает, чем всё это может кончиться. Сухой закон на дворе.
– Я Вас спрашиваю, в каком номере были?
– Я Вам отвечаю, что не помню, в каком номере был.
Лис знает сто сказок и все про гуся.59.формат
Опер позеленел ещё больше, но потом взял себя в руки. Откровенных идиотов, как сейчас, на Петровку тогда не брали.
– У кого Вы были?
– У Виктора Ивановича Крувого. Это мой старинный приятель. Приехал с ребёнком Москву посмотреть.
Опер схватил телефон.
– Крувой Виктор Иванович, есть такой?
Слушая ответ, быстро что-то записывал на листе бумаги.
– Кто поселил?
Кто селил Крувого в Метрополь я понятия не имел, но морда у опера вытянулась.
– Вы знаете Сергея Сергеевича? – с уважением спросил он, положив трубку.
– Нет. Его Виктор Иванович знает, - сказал я на всякий случай.
Опер опять взялся за телефон и стал докладывать
– Нет, спокойно, - стал отвечать он неведомому мне собеседнику, - нет, нормально. Хорошо. До свидания.
– Мне не нужны жалобы, - сказал он, обращаясь ко мне после того, как положил трубку.
– У меня нет претензий, - ответил я, понимая, что вышестоящий начальник велел ему со мной не связываться.
– Мне не нужны жалобы, - повторил он.
– У меня нет претензий, - снова ответил я.
Но оперу были нужны гарантии:
– Я Вам говорю, что мне не нужны жалобы.
Ага. Ху@в ему тачку и прокатится на самокате:
– А я Вам говорю, что у меня нет претензий.
Опер плюнул. Мы распрощались, и я вышел на улицу через боковой подъезд Метрополя, что напротив памятника Карлу Марксу. Крувой сказал, что никаких звонков или визитов в номер не было. Ребята разошлись, Ярослав оттаял. Вечер удался.
Дефиле
После бегства с Косой линии Саша Герасимов, пользуясь доверчивостью девочек из деканата, самовольно вписал свою фамилию в список студентов, допущенных к экзаменам без сдачи зачётов, в чём был незамедлительно изобличён и без шума отчислен в канун летней сессии.
Мы сдали того фраера войскам эНКаВеДэ.
С тех пор его по тюрьмам я не встречал нигде.65.формат
Других тоже пораскидало. Вот уже лет пять, как с нашего горизонта исчез и Анатолий Эрихович. В 2009 г. Руднев пытался разыскать его в Ялте. Не удалось. Из уклончивых ответов его Гальки Руднев сделал вывод, что тот либо гасится, либо в условиях стационара проходит курс лечения от затяжной депрессии. Коровина эти выводы не подтвердила, сказала, что по её сведениям он сидит. Эрихович, всё надо делать вовремя!
Но вернёмся в кафешку. В общем, на этот раз общепитовскую скатерть и стену Лёха изгадил, но честь мундира не посрамил. Однако всё хорошее когда-нибудь кончается. Кончились и помидоры. Поехали к Юре в коллегию смотреть по телику футбол. Юра – единственный из нас, кто вспомнил Путина (когда мы поступили на первый, ВВП перешёл на четвёртый курс):
– Мелькал в комитете ВЛКСМ какой-то белобрысый паренёк, похоже, что он.
Ильин Юрий Алексеевич – парторг курса. А партия, кто не знает, была большой силой, если уметь ею пользоваться.
Вот на сборах мы, сперва, попали под командование смуглого капитана с украинской, кажется, фамилией . После отбоя бухой капитан явился в казарму и, чтобы познакомиться с курсантами поближе, устроил батарее построение с перекличкой. Дойдя до фамилии Вагнер, он засмеялся, а когда прочёл фамилию Кайзер, то заржал, как конь, сбился и начал перекличку сначала.
Нечто подобное в Записках Серого волка описал Ахто Леви, рассказывая о вечерней поверке в одной из пересыльных тюрем. Там перед отправкой в камеры надзиратель по головам считал построенных в шеренгу арестантов. На втором десятке дошёл до зека с огромным носом по кличке Проныра.