Управление акционерным обществом в условиях реформы корпоративного права

Осипенко Олег

Резюме: выявленная аналитиками «проблема» упомянутых физических лиц купируется уступкой целевого бизнеса. Экзотика данной схемы заключается в том, что топ-менеджеры и миноритарии поглощаемой компании часто даже не знают о том, что переход корпоративного контроля состоялся на недружественной основе, а компания стала «разменной монетой» в урегулировании «частного спора».

Жесткие схемы сурового настоящего

Между тем подозрения в адрес большей части современных рейдеров в избыточном увлечении «изящно филигранным» лишены оснований. Погоду в их ремесле делают прямолинейные и тяжеловесные алгоритмы перехода контроля над бизнесом.

В

этом отношении уместны рассуждения о подлинном и ярком ренессансе 90-х гг. прошлого века, в котором не находится места скромным по своим масштабам «элегантным» схемам тех же лет. Скажем больше. Бросаются в глаза не только «объемно-оборотные» различия, заметен и профессионально-содержательный контраст. Так, если в последнем случае («изящные схемы» настоящего) общим ситуативным рефреном в этом срезе может служить слоган «наши юристы ваших переиграли», в первом же случае (жесткие схемы настоящего), как и в приснопамятные 90-е, два основных: «спасибо за то, что вы вели дела сами, без юристов и аудиторов» и «юристы и аудиторы вам тут не помогут». При этом «творческие вариации» отмеченного парадокса возрождения 90-х в ключе «было так, стало сяк» касаются лишь двух в общем в содержательно-инвестиционном плане некритичных моментов.

Первый момент. В 90-е было больше реального насилия, нежели угрозы его применения, во втором десятилетии нынешнего столетия, наоборот: сегодняшние жертвы агрессии, как правило, сразу верят своим оппонентам на слово, а дальше избирают либо тактику экстренной, полной и сравнительно почетной капитуляции, либо отчаянно сражаются «из любви к искусству» – по принципиальным соображениям того или иного свойства, отчетливо понимая, что успех маловероятен, «но жизнь скорее всего сохранят».

Второй момент. Драйвером рейдерского процесса 90-х была частно-организованная преступность (пережившим те времена ее представители более известны как «братки»). Ныне механизмы профессионалов ремесла – разработчиков и контролеров исполнения рейдерских схем приводятся в действие государственной коррупцией.

Полагаем, наиболее востребованной схемой сегодня является рейдерский алгоритм, известный корпоративным правозащитникам как «контрольный пакет акций против папки с компроматом». Суть его довольно проста. По заданию заказчика профессиональные рейдерские группы проводят глубокую разведку деятельности целевой компании во всех ее аспектах – субъектно-владельческом, производственном, финансовом, налоговом, учетном, юридическом, кадровом и т. д. Судя по эмпирике, в этой области мобилизуются все возможные (доступные «агрессору») каналы сбора сведений – от Интернета до закрытых источников. Полученные данные обрабатываются специалистами, найденным нарушениям, по-видимому, с учетом сроков давности и сроков исковой давности, дается надлежащая юридико-отраслевая квалификация. После чего владельцу бизнеса вручается копия папки с собранным и обобщенным спецами компроматом и дается пресловутая «ночь – на подумать». Альтернатива поисков решения чрезвычайно ожидаема: либо бизнес «добровольно» продается владельцем сейчас «по реальной цене», либо в случае сопротивления о цене придется задуматься и все будет строго по-плохому.

Налицо, как нетрудно заметить, банальный шантаж. Правда, в отличие от бизнес-рэкета 90-х ныне он «интеллектуализированный, беловоротничковый». Имеются некоторые основания полагать, что схема работает эффективно. О причинах и предпосылках этого грустного тренда – чуть ниже. Сейчас же привлечем внимание к чрезвычайной латентности такого рода «диалогов на вторичном рынке титулов», что в общем-то понятно. В гласности не заинтересованы ни «агрессоры», ни «защитники» своего бизнеса. Последние находятся в особенно трагичной для их деловой репутации ситуации «сдачи бизнеса».

По указанной причине многие «белые»

проекты поглощения, о которых узнает экспертная и деловая общественность, на самом деле являются «черными»: раз сделка закрыта, проще представить ее как дружественную. Что касается апелляции к общественному (экспертному, предпринимательскому и т. д.) мнению, то, находясь в противоречии с 90-ми, этот прием корпоративной защиты абсолютно бесполезен. Сейчас в бизнесе каждый строго сам за себя, за редким исключением. Правоохранители откровенно высмеивают «бригады адвокатов», пытающихся взывать к кому-то или к чему-то, поскольку знают, что делают. Видимо, «агрессоры» это учитывают. Поэтому о большинстве таких «проектов» никто никогда не узнает и в статистику M&A не включит.

Вторая тяжеловесная схема отъема бизнеса может быть воспринята как вариант первой. Дело вкуса, конечно, но мы полагаем, что данный алгоритм достоин специального упоминания и предлагаем дать ему кодовое наименование «за явным превосходством противника».

Существо данного алгоритма захвата чужого бизнеса еще более незатейливо. Владельцу (значимым совладельцам) целевой компании открыто, возможно, даже через солидных посредников говорят о том, что «компанию хотят». Кто? Дальше называются имена или фирменные наименования, которые, по идее, должны привести (и приводят!) несчастных бенефициаров регионального заводика в предобморочное состояние. При этом произносятся имена людей, которым, как принято считать, можно все и в смысле целей, и в смысле средств. Контрольный участник оказывается перед дилеммой: сразу согласиться на предлагаемую цену или попытаться проверить практически, не блефуют ли общие знакомые, принесшие дурную весть. На эмпирическом уровне можно констатировать незначительный процент тех, кто выбирает первое, однако и смелые также находятся. Вот тогда к делу подключаются профессионалы захвата. Знание ими «новейших технологий» в указанной области (а начинается все с обычного гринмейла) и безграничный административный ресурс бенефициаров проекта обычно не оставляют корпоративной защите никаких шансов.

Третья «динамитная» схема, также весьма и весьма популярная в наши дни, по сложившейся в России традиции получает кодовое наименование «внутренний рейдерский захват».

В паритетной компании (владельческая конфигурация 50 % на 50 %, 33 % x 33 % x 33 % и т. д. [11] ) рассорились ключевые владельцы. Они слишком хорошо информированы о фактической роли в данном бизнесе своего оппонента (экс-партнера). «Скелеты из корпоративных шкафов» становятся объектом экстренного юридического анализа, направленного на разработку тактики болезненных ударов по оппоненту, которые заставили бы его капитулировать. Поначалу довольствуются профессиональной поддержкой своих аудиторов и юристов. Как ни курьезно, но, как и при участии в капитале, здесь обнаруживается особый паритет – паритет силы: объем взаимного компромата и профессиональные возможности «универсальных специалистов» (при всем к ним уважении) оказываются примерно равными. Возникают патовые и даже клинчевые ситуации. Вот тогда одного из экс-партнеров посещает отчаянная мысль обратиться к узким специалистам – профессионалам захватов и гринмейла. Их вооружают соответствующей информацией о противнике-партнере (опять-таки при этом сгодится все: начиная от его фактической роли в контроле финансовых потоков до личной жизни). Информация обрабатывается и пускается в дело.

11

Возможны «неровные значения» этих долей участия в капитале, которые, что критично, совместно формируют корпоративный контроль над компанией.

Конец ознакомительного фрагмента.