Упрямое время

Вереснев Игорь

– Люди – не разумны?! – выпучился на неё Артём.

– Разумна созданная богом лимба. Аватары же способны к Познанию, только пока подключены к ней.

Новые откровения о структуре мироздания требовали немедленной подпитки «квинтэссенцией». Но сейчас было не до этого. Мало ли кто решит проверить, что за чертей завёл в своей квартире компьютерщик Бабанкин? Надо было сваливать. Немедленно.

Артём поднялся.

– Может ты и права, спорить поздно. Собираемся и уматываем. Пошли хвост тебе бинтовать.

5. Бесы в городе!

Самым

простым решением была гостиница. Но для этого требовался паспорт, а его, ясное дело, у бесовки не было. Зато были рожки и хвост. Поэтому вариант с гостиницей Бабанкин отмёл сразу же. Безопаснее снять на пару дней квартиру. Взять газету с объявлениями и звонить по всем адресам, пока найдётся подходящий. А если газеты под рукой нет – воспользоваться объявлениями, расклеенными на заборах.

Ближайшее скопление белых квадратиков обнаружилось неподалёку от дома, на троллейбусной остановке. С седьмой попытки им повезло, квартирка сдавалась посуточно, цена была вполне приемлема, и въезжать можно хоть сию минуту. Единственное неудобство – «счастье» это располагалось далеко от центра города. Однако выбирать было не из чего, и Артём решил ехать.

Час пик давно закончился, городской транспорт поредел. Пока ждали троллейбус, пока тарахтели до конечной, а оттуда – ещё двенадцать остановок автобусом, часовая стрелка доползла до начала одиннадцатого. Здесь, на окраине, народ в такое время предпочитал сидеть по домам, таращиться в экраны телевизоров, а не совершать вечерние моционы. Артём обвёл взглядом безлюдные окрестности, вспоминая продиктованный хозяйкой квартиры маршрут: «От остановки – налево, через сквер, прямо к девятиэтажкам». Пресловутые девятиэтажки светились вдали квадратиками окон, а сквер на пути выглядел чёрной дырой. Ладно, прорвёмся.

Наверное, когда-то это и правда было сквером. Но за годы перестройки и первичного накопления капитала оно успело превратиться во что-то совершенно дикое. Корни деревьев, упивающихся предоставленной свободой, растерзали остатки асфальта в клочья, так что аллеи превратились в звериные тропы. Некогда декоративные кустики поднялись неприступными стенами лабиринта. А хуже всего – ни один фонарь не пережил смутное время. Дише темнота не мешала, даже в очках она видела не хуже кошки. Но Бабанкин споткнулся на первой же колдобине и поспешил схватить бесовку под руку. Так и шёл всю дорогу, чертыхаясь на городские власти, правительство и человечество в целом. Площадка с давно высохшим и обвалившимся бассейном посередине показалась долгожданным оазисом. Девятиэтажки теперь были гораздо ближе, и оставшаяся треть пути не выглядела такой мрачной и жуткой, как джунгли за спиной…

– О, ляля, ты чего в очках? Ночь на дворе!

Из кустов справа вывалились двое парней. Не парни даже, так, подростки-сопляки. Один, изрядно поддатый, остановился, покачиваясь, вперив взгляд в бесовку.

– Да она слепая. Пошли отсюда, – потянул его за руку приятель.

– Слепая? Ты слепая, а?

– Не отвечай, я сам с ними разберусь, – тихо шепнул бесовке Бабанкин. И попробовал, было, обойти парней,

но поддатый шагнул наперерез.

– Ты шо не отвечаешь? Или ты ещё и глухая?

– Ребята, шли бы вы своей дорогой, – как можно более дружелюбным тоном посоветовал Артём.

– Дядя, а ты шо грубишь? – покосился на него пацан. – Девочка, может, со мной гулять захочет? А, ляля? Пошли…

Он сделал недвусмысленный жест руками и бёдрами. Бабанкин нахмурился – не хватало с пьяными молокососами разбираться. Стоящий рядом с ним парень был довольно плечист, но на ногах держался неуверенно. Его приятель выглядел более трезвым, но и более хлипким. К тому же он не спешил втягиваться в конфликт, стоял, ковырял в носу и наблюдал за происходящим. Нужно было действовать решительно.

– Пошёл отсюда, недоносок! – Артём шагнул к парню, высвобождая правую руку, на случай, если придётся всё же врезать.

Кусты за спиной затрещали, выпуская ещё троих, достаточно трезвых и накачанных. Расстановка сил резко изменилась. Бабанкин почувствовал, как внутри екнуло и ноги начали наливаться свинцом.

– Хорь, кто тут тебя обижает?

– Ляля со мной идти хочет, а папик не пускает. Наезжает, – осклабился поддатый.

Троица не спеша направилась к Бабанкину, окружила. Самый рослый из парней, кажется, главарь, смерил его взглядом, презрительно плюнул под ноги.

– Не хорошо, дядя, малолеток снимать. Давай бабло, мобилу и вали отсюда. Нам с девочкой поговорить надо.

– Что? – Артём оглянулся. Путь к отступлению был отрезан, – напарник Хоря стоял за спиной Диши.

– Ты не расслышал, бля?

Парень не торопясь вынул из кармана руку. Тихий щелчок, и блеснуло лезвие зажатого в кулаке ножа. Артём облизнул вмиг пересохшие губы. Дело принимало оборот нешуточный. Отдавать кошелёк – все его сбережения! – было никак нельзя. А мобильник… пусть подавятся! Он кивнул, вынул из кармана телефон, протянул главарю. Один из подручных выхватил, осмотрел скептически.

– Трубка – фуфло.

– Денег у меня нет.

К этому заявлению главарь отнёсся скептически. Но настаивать не стал, повернулся к Дише:

– А у девки? Есть мобила? Цацки какие?

– Она глухонемая. И слепая, – поспешил с объяснениями мелкий.

– Тогда сами проверьте.

Хорь, или как там его, с готовностью подскочил к Дише. Сунул руки под пиджак, облапил грудь. Хохотнул довольно:

– Она без лифчика. Сиськи клеевые, хоть и маленькие. Пуговки торчком.

– Убери от неё руки! – Бабанкин дёрнулся в их сторону…

Голова треснула под рухнувшей небесной твердью. Ослепнув на миг от брызнувших из глаз искр, Артём присел. Вылетевшая из роя брызг нога врезалась в пах, затопив тело немыслимой болью. Асфальт ударил по коленям, ринулся в лицо. Он успел уцепиться в него руками и тут удары обрушились на ребра.

– Видит она всё, глянь, как трепыхается! – донеслось сквозь звон в ушах. – Не боись, мы твоего папика до смерти убивать не будем.

Удары прекратились. Чья-то рука обшарила карманы.

– А вот и бабло. Набрехал, пидар!