Упрямый Галилей
Шрифт:
Во-вторых, Павел V много сделал для итальянской культуры. Да, он не очень интересовался светскими науками, однако при нем и при его активном содействии обрел свой нынешний вид собор Святого Петра 108 , продолжилось строительство Палаццо Боргезе, жемчужины римского барокко 109 , были расширены Ватиканский и Квиринальский дворцы, восстановлены акведуки Августа и Траяна, что, в частности, позволило соорудить новые прекрасные фонтаны, была преобразована и увеличена Ватиканская библиотека, начато систематическое собирание греческих и римских древностей. Павел V принял участие в судьбе молодого художника, скульптора и архитектора Лоренцо Бернини. Короче, как выразился Роуленд, Павел V «был вовсе не той одномерной личностью, какой его часто представляли бесцеремонные клеветнические измышления (the offhand aspersions) известных историков и враждебных к нему дипломатов» 110 .
108
В 1506 году был заложен первый камень новой церкви, строительство которой продолжалось сто двадцать лет. В 1607 – 1617 годах строительством собора руководил Карло Мадерно. Так как Павел V пожелал, чтобы здание было более вместительным, архитектору пришлось придать ему базиликальный вид. Внутренней отделкой собора руководил Лоренцо Бернини, создавший поистине сказочное великолепие, которое превышает возможности человеческого восприятия. Фасад, законченный Мадерно в 1614 году, украшен гигантскими колоннами античного происхождения, между которыми расположены пять дверей, средние из них сохранились от прежней базилики Святого Петра, они были отлиты из бронзы в 1445 году. Над колоннами идет крупная латинская
109
Его сооружение продолжалось с 1590-х годов до середины XVII столетия.
110
Rowland W. Galileo’s Mistake… P. 12. В другом месте своей книги Роуленд, полемизируя с Сантилланой, позволил себе следующее едкое высказывание:
У меня есть сильное подозрение, что, получи проф. Сантиллана возможность встретиться и подискутировать с Павлом V или каким другим ренессансным папой, он вынужден был бы признать свою ограниченность по сравнению с их интеллектуальным совершенством. Ведь, в конце концов, они были ренессансными личностями, исключительными даже по меркам той эпохи» (P. 223).
В пятницу 13 мая 1611 года в Collegio Romano состоялся торжественный прием в честь Галилея. Мелькоте выступил с речью «Nuncius Sidereus Collegii Romani» 111 . Здесь необходимо некоторое разъяснение. Латинское существительное nuncius (или nuntius) можно перевести двояко – как «вестник, гонец» и как «весть, сообщение». Сам Галилей, по-видимому, первоначально употреблял это слово в его втором смысле, то есть как «весть, известие». Такой вывод следует из того, что, готовя книгу к печати, он в переписке ссылался на нее как на avviso astronomico (астрономическое известие, сообщение), или просто avviso 112 , или Avviso Sidereo 113 , или же, реже, Nunzio Sidereo 114 . Иными словами, Галилей просто спешил сообщить о своих открытиях, используя репортерский термин (ведь то, что потом стало именоваться «газетой», в Италии того времени называлось avviso). В обращении к Совету десяти 115 за разрешением на публикацию книги (26 февраля 1610 года) он называет ее «Astronomica Denuntiatio ad Astrologos» 116 . (По мнению Э. Розена, термин astrologos в данном случае следует понимать как «исследователь небес» 117 .) Рукопись, направленная в типографию, имела заголовок «Astronomicus Nuncius». Но к тому времени, когда печаталась титульная страница (а она печаталась последней), Галилей придумал более амбициозное название – «Sidereus Nuncius». Перед началом основного текста он оставил прежний заголовок, заменив в нем существительное denuntiatio на nuncius, так что в итоге этот «внутренний» заголовок обрел следующую форму: «ASTRONOMICUS NUNCIUS observationes recens habitas novi perspicilli beneficio in lunae facie, lacteo circulo stellisque nebulosis, innumeris fixis, necnon in quatuor planetis MEDICEA SIDERA nuncupatis, nunquam conspectis adhuc, continens atque declarans» 118 (употребление слова continens также указывает, что речь идет не о вестнике как о некоем лице, но об известии, вести, сообщении). Заметим, Галилей заменил существительное, смысл которого не вызывает разночтений, на то, которое можно понимать по-разному. Действительно, многие его современники (в том числе Кампанелла, Мелькоте, Лагалла, Лука Валерио) интерпретировали существительное nuncius как «вестник», лицо, доставившее известие, своего рода «небесный посланник». То же относится и к Кеплеру, озаглавившему свою известную работу «Dissertatio cum Nuncio Sidereo» (то есть «Разговор со звездным вестником»).
111
Galileo Galilei. Le opere… Vol. III. Pt. 1. P. 293 – 298.
112
Так, например, в письме Б. Винте от 30 января 1610 года Галилей сообщает: «Stampato che sia questo trattato che in forma di avviso mando a tutti I filosofi et matematici» (Galileo Galilei. Le opere… Vol. X. P. 280 – 281; см. также: Ibid. P. 283, 288, 300, 297, 357).
113
Galileo Galilei. Le opere… Vol. V. P. 192; Vol. VI. P. 257.
114
Galileo Galilei. Le opere… Vol. VI. P. 213, 215, 217.
115
Совет десяти (итал. Consiglio dei Dieci) – орган Венецианской республики, возникший в 1310 году. В его функции поначалу входил надзор за сосланными заговорщиками, но в 1334 году полномочия Совета были расширены – отныне в его ведении находились шпионаж, допросы и тюрьмы. Совет десяти представлял из себя совершенно закрытый и самостоятельный орган. Он обосновался во Дворце дожей. Члены Совета не отчитывались даже перед специальными прокурорами. Кроме того, Совет выполнял цензорские функции. Совет десяти столь широко пользовался анонимными доносами, что в зданиях во многих местах в стенах сделали прорези и прикрепили к ним скульптурные маски, изображающие человеческие лица с открытыми ртами, для опускания туда доносов. Маски эти называли «устами льва», поскольку лев был символом Венеции.
116
Galileo Galilei. Le opere… Vol. XIX. P. 227 – 228.
117
Rosen E. The Title of Galileo’s Sidereus Nuncius… P. 289.
118
Galileo Galilei. Le opere… Vol. III. Pt. 1. P. 59.
Кроме того, О. Грасси в 1626 году в своем антигалилеевском опусе «Ratio ponderum librae et simbellae», опубликованном под псевдонимом Л. Сарси, насмешливо восклицал: «Age igitur, Galilaee, verax astrorum interpres, age, sidereae nuncius alae (так приди же, Галилей, истинный толкователь звезд, приди, посланник небесного двора)» 119 . Правда, на полях своего экземпляра книги Грасcи Галилей написал, что он «никогда не называл себя звездным посланником (ambasciador sidereo)» и название его книги следует понимать как «Ambasciata o Avviso Sidereo, e non Ambasciadore» 120 . Однако от публикации этого возражения Галилей воздержался. Он – что характерно! – вообще не возражал против истолкования названия его книги как «известие, принесенное звездным посланником», в роли которого выступал, естественно, сам Filosofo e Matematico Primario del Granduca di Toscana, на что он недвусмысленно намекает в пространном посвящении своей книги Козимо II. Поэтому на прием в Collegio Romano он явился в полном смысле слова в качестве высокого гостя.
119
Galileo Galilei. Le opere… Vol. VI. P. 388.
120
Ibid. P. 388 – 389. Я везде сохраняю орфографию источника.
В зале собрались все преподаватели Collegio, кардиналы, знать и римские знаменитости, включая князя Чези. Фактически эта процедура эквивалентна присуждению звания почетного доктора в наши дни.
Мелькоте перечислил открытия Галилея, сделанные им с помощью телескопа, и рассказал об их подтверждении астрономами Collegio Romano. «Мы можем наблюдать, – живописал Мелькоте, обращаясь к характеристике лунной поверхности, – на вершинах лунных гор сияющие пики или, скорее, я бы сказал, маленькие глобулы, подобные блестящим шарикам в четках (quasi lucentia Rosarii granula),
121
Galileo Galilei. Le opere… Vol. III. Pt. 1. P. 295.
Клавиус внимательно отнесся к новым астрономическим фактам и даже, несмотря на преклонный возраст (к моменту приезда в Рим Галилея ему исполнилось 73 года), сам принимал участие в телескопических наблюдениях. Перечень открытий, сделанных с помощью occhiale, он привел в последнем прижизненном издании «Sphaera» (1611) 122 , завершив его следующим выводом: «А так как реальность такова, то астрономы должны обдумать, как могут быть расположены орбиты планет, чтобы спасти эти явления» 123 . Но из этого еще не следует, что автор «Sphaera» готов был принять коперниканскую «систему мира». Равно неприемлема для него была и модель Тихо Браге. Скорее всего, он надеялся, что есть некий «третий путь»: усовершенствовать теорию Птолемея, используя новые астрономические открытия с помощью телескопа и некоторые коперниканские расчетные приемы и гипотезы (но не космологические!).
122
Оно вошло в третий том пятитомного собрания его сочинений «Opera mathematica» (первые три тома датированы 1611 годом, остальные – 1612-м).
123
«Quae cum ita sint, vident astronomi, quo pacto orbes coelestes constituendi sint, ut haec phaenomena possint salvari» (Clavius Chr. Opera mathematica. T. III. P. 275). А. Фантоли замечает по поводу приведенных слов Клавиуса: «Этой перемене точки зрения отца Клавия Кеплер придавал большое значение…» (Фантоли А. Галилей… С. 123, примеч. 47). Добавлю, что не только Кеплер, но и английский астроном-коперниканец Джон Уилкинс понял цитированную фразу в том же духе. Однако следует отметить, что Клавиус употребил глагол constituere – ставить, помещать, располагать, выстраивать, устанавливать, формировать и т.д., а не, скажем, immutare – менять, изменять. Тем самым он хотел сказать, что Птолемеева космология, в том виде как она традиционно излагалась и понималась, требовала определенных усовершенствований.
Но как бы то ни было, Галилей мог быть доволен результатом своей поездки в Рим. Конечно, он не одержал полной победы, – да на это было нелепо рассчитывать, – однако многих, причем из числа церковной и светской элиты, ему удалось-таки убедить в достоверности своих открытий, в том числе и открытия Медицейских звезд, что имело для его патрона, Козимо II, прежде всего политическое значение, а для самого Галилея – научное и статусное.
31 мая 1611 года, за несколько дней до отъезда ученого во Флоренцию, кардинал Франческо дель Монте писал тосканскому великому герцогу:
Галилей, за время своего пребывания в Риме, доставил всем большое удовлетворение; думаю, что и он его получил, так как имел возможность демонстрировать свои открытия столь хорошо, что они были признаны всеми видными людьми и учеными этого города не только истинными и действительными, но и поразительными. Если бы мы жили в античной Римской республике, то ему, я твердо в этом уверен, была бы воздвигнута статуя на Капитолии, дабы оказать почет его выдающимся заслугам 124 .
124
Цит. по: Выгодский М.Я. Галилей и инквизиция… С. 55 – 56.
Здесь надо учесть одну архитектурную деталь: на Капитолии уже был один монумент – конная статуя императора-философа Марка Аврелия. И еще одно любопытное обстоятельство: Марк Аврелий, как известно, был стоиком, а с представителями этого философского направления Галилея связывали многие нити 125 , хотя дель Монте вряд ли намекал на что-то подобное.
Во Флоренции успех Галилея также не прошел незамеченным, но там его оценивали под иным углом зрения, что видно из письма госсекретаря великого герцога тосканского Винты послу Гвиччардини от 13 июня 1611 года:
125
См. подробнее: Reeves E. Painting the Heavens: Art and Science in the Age of Galileo; De Renzi S. Courts and Conversions: Intellectual Battles and Natural Knowledge in Counter-Reformation Rome.
Возвратился синьор Галилео Галилей. Он с величайшей похвалой отзывается об оказанном ему с Вашей стороны почете и приеме; что же касается вновь открытых Медицейских планет, то, кажется, наиболее образованные и сведущие римские астрономы очень одобрили его мнение и тем придали ему более блеска и силы 126 .
Накануне отъезда Галилея из Рима кардинал Фарнезе устроил прощальный банкет и даже сопровождал ученого до Капраролы, загородной резиденции семейства Фарнезе 127 . Но это светлая сторона событий. Была, разумеется, и иная.
126
Цит. по: Выгодский М.Я. Галилей и инквизиция… С. 63.
127
Галилей выехал из Рима в субботу 4 июня, а прибыл во Флоренцию 12 июня 1611 года. Как видим, дорога на родину заняла у него несколько больше времени, чем в Вечный город, возможно потому, что в обратный путь он отправился, заметно обремененный славой.
ТРЕВОГИ БИБЛИОКРАТИИ
Пока Галилей убеждал римский истеблишмент в том, что ежели они не глянут в его телескоп, то потеряют лучшую главу своей биографии, кардинал-инквизитор Роберто Беллармино, кроме Конгрегации Римской и вселенской инквизиции (Congregatio Romanae et universalis Inquisitionis) 128 входивший также в Конгрегацию Индекса запрещенных книг (Sacra Congregatio Indicis) и многие иные многополезные и жизненно необходимые Святому престолу конгрегации, не подымая лишнего шума, с характерной для него любезностью, как то и положено умнейшим представителям спецслужб, в том числе и идеологических, послал астрономам Collegio Romano запрос следующего содержания:
128
Слово «конгрегация» (от лат. congregatio, то есть собрание) используется в книге в двух разных смыслах – в прямом и в специальном терминологическом. В первом смысле любое собрание кардиналов или иных духовных лиц – конгрегация. Во втором смысле (в этом случае будет использоваться написание с прописной) Конгрегация – это своего рода департамент Римской курии, созданный согласно апостольской конституции «Immensa Aeterni Dei» папы Сикста V (1588), своеобразное ватиканское «министерство». В зависимости от контекста разный смысл может вкладываться и в слово «инквизиция» (от лат. inquisitio, то есть следствие, изыскание): иногда оно означает церковный следственный аппарат вообще, а иногда подразумевает его высший орган, то есть соответствующую Конгрегацию. Верховная Священная Конгрегация Римской и Вселенской Инквизиции (лат. Suprema Sacra Congregatio pro Romana et Universalis Inquisitionis) была создана одной из первых в 1588 году, а ее истоки восходят к образованной Павлом III 21 июля 1542 года (булла «Licet ab initio») комиссии из шести кардиналов для наблюдения за чистотой вероучения, которая называлась Sacra Congregatio Romanae et universalis Inquisitionis seu sancti officii. Использованный здесь термин Sanctum Officium также обладает некоторой двусмысленностью, отраженной в разнообразии его переводов на русский язык: кроме официальной кальки святой официй используется также святая служба, священное учреждение, священная канцелярия. Во избежание путаницы предпочтение далее будет отдаваться последнему варианту, хотя достичь полного терминологического единства в данном случае невозможно.