Упрямый Галилей
Шрифт:
Кристоф Шайнер, если верить его собственному свидетельству, «открыл» солнечные пятна в марте – апреле 1611 года 192 . Однако чтобы не портить зрение, он решил отложить дальнейшие исследования до того времени, когда в его распоряжении окажутся фильтр из цветного стекла и хороший помощник. К осени Шайнер приобрел и то и другое и в октябре продолжил наблюдения – на этот раз вместе с ассистентом Иоганном Батистом Сизатом, также иезуитом, – делая зарисовки, иллюстрировавшие изменение формы солнечных пятен по мере их перемещения по солнечному диску. Видимо, сам Шайнер не сразу осознал важность своего открытия, поскольку только 12 ноября 1611 года он сообщил о нем Маркусу Вельзеру, аугсбургскому дуумвиру, представителю знаменитой семьи германских банкиров, издателю и «большому другу иезуитов» 193 , а тот, в свою очередь, поделился полученной информацией с Фабером, членом Accademia dei Lincei, проживавшим в Риме. Фабер показал письмо Вельзера Чези, а тот 3 декабря 1611 года сообщил об открытии «filosofi d’Alemagna» Галилею 194 .
192
Galileo Galilei. Le opere… Vol. V. P. 25.
193
В 1614 году Вельзер был избран членом Accademia dei Lincei и в том же году скончался. См.: Evans R.J.W. Rantzau and Welser: Aspects of Later German Humanism.
194
Galileo Galilei. Le opere… Vol. XI. P. 236 – 237.
Вскоре, 12 и 26 декабря 1611 года, Шайнер отсылает Вельзеру еще два письма о солнечных пятнах и уже 5 января следующего года все три его послания были изданы одной шестнадцатистраничной книжечкой (сам текст занимает в ней восемь страниц плюс четыре страницы иллюстраций) под псевдонимом Apelles latens post tabulam («Апеллес, скрывающийся за картиной») 195 . На следующий же день Вельзер разослал «Tres epistolae» многим европейским астрономам, в том числе и Галилею, с просьбой высказать их мнения 196 . Сообщения Вельзера и других знакомых об открытии Шайнера, бесспорно, произвели на Галилея большое впечатление, однако он не торопился с ответом. Поначалу тосканский ученый ограничился тем, что включил упоминание об открытии солнечных пятен в свой небольшой трактат о плавающих телах 197 (разрешение на публикацию датировано 5 апреля 1612 года, книга вышла в мае того же года). Из этого краткого (около 10 строк) упоминания – без, заметим, каких-либо ссылок на Шайнера и на его брошюру (зачем поддерживать чужие приоритетные амбиции, когда можно предъявить свои!) – ясно, что Галилей о работе немецкого иезуита знал и его гипотезу о природе солнечных пятен поначалу принял. В конце 1612 года вышло второе издание книги Галилея о плавающих телах, и туда тосканец добавил еще несколько строк, из которых следовало, что, продолжая начатые им ранее наблюдения солнечных пятен, он пришел к выводу, что они представляют собой «некую материю, прилегающую к поверхности Солнца» 198 .
195
[Scheiner Chr.] Apellis Latentis post Tabulam. Tres epistolae De Maculis Solaribus: scriptae ad Marcum Velserum (см. также: Galileo Galilei. Le opere… Vol. V. P. 25 – 32). Апеллес (2-я пол. IV в. до н.э.) – придворный живописец Александра Македонского. Свои работы Апеллес выставлял в открытой беседке, а сам, скрываясь за картиной, выслушивал замечания проходящих, так как считал народ более внимательным судьей, чем самого себя.
196
Galileo Galilei. Le opere… Vol. V. P. 93. Галилей получил экземпляр «Tres epistolae» от Вельзера в январе 1612 года (Galileo Galilei. Le opere… Vol. XI. P. 257).
197
Galilei G. Discorso al Serenissimo Don Cosimo II Gran Duca di Toscana intorno alle cose che Stanno in su l’acqua… P. 2 (cм. также: Galileo Galilei. Le opere… Vol. IV. P. 64 и русский пер.: Галилей Г. Рассуждение о телах, пребывающих в воде… С. 217).
198
«`Annomi finalmente le continuate osservazioni accertato, tali macchie esser materie contigue alla superficie del corpo solare» (Galileo Galilei. Le opere… Vol. IV. P. 64).
Спустя одиннадцать дней после выхода из печати «Tres epistolae» Шайнер посылает Вельзеру четвертое письмо, прося банкира напечатать его как можно быстрее. Иезуита более всего волновал вопрос о приоритете, о чем он при случае прямо написал своему патрону, впрочем, оговорив, что речь идет о «славе нашей Германии и вашего Аугсбурга» 199 (мол, ничего личного, об отечестве заботимся!). Затем Шайнер послал Вельзеру еще три письма (от 14 апреля и 25 июля 1612 года). Последний опубликовал все новые послания ингольштадтсого профессора в сентябре 1612 года 200 .
199
Galileo Galilei. Le opere… Vol. V. P. 53.
200
[Scheiner Chr.] De maculis solaribus et stellis circa Iovem errantibus, accuratior disquisition … Augustae Vindelicorum: Ad insigne Pinus, 1612.
Шайнер утверждал, что солнечные пятна в действительности являются не темными участками солнечной поверхности, но тенями неких неизвестных небесных тел, спутников Солнца (но не тенями Меркурия и Венеры), которые, двигаясь, время от времени частично заслоняют светило для земного наблюдателя. Он аргументировал свою позицию тем, что если бы пятна принадлежали солнечной поверхности или примыкали к ней, то их перемещение означало бы, что само светило вращается вокруг своей оси. Но тогда каждое пятно появлялось бы время от времени на одном и том же месте диска Солнца, сохраняя свою форму. Однако такого не наблюдалось. Пятна меняли форму и постоянно смещались. Кроме того, Шайнер надеялся придумать такое объяснение наблюдаемым явлениям, которое не нарушало бы перипатетический принцип неизменности небес, которого продолжали придерживаться многие иезуиты (и не только они). Я не буду останавливаться здесь на противоречиях в рассуждениях Шайнера, отсылая читателя к монографии Бьяджоли 201 .
201
Biagioli M. Galileo’s instruments of credit… P. 161 – 217. См. также: Schove D.J. Sunspots Cycles; Kunitomo S. The Solar Activity in the Time of Galileo; Hutchison K. Sunspots, Galileo, and the Orbit of the Earth; Moss J.D. Novelties in the Heavens: Rhetoric and Science in the Copernican Controversy… P. 97 – 125; Shea W.R. Galileo, Scheiner, and the Interpretation of Sunspots.
В письме аугсбургскому дуумвиру от 4 мая 1612 года Галилео, извинившись за четырехмесячную задержку с ответом, согласился с тем, что солнечные пятна не являются оптической иллюзией, однако высказался (весьма, правда, осторожно) за то, что, поскольку они меняют форму, возникают и исчезают, их не следует считать «блуждающими светилами», а скорее они представляют собой «облака», близкие к солнечной поверхности 202 . Впрочем, Галилей оговорился, что природа солнечных пятен – дело темное и он мало что может сказать о них с уверенностью, нужны дальнейшие систематические наблюдения (из дошедших до нас документов следует, что между 12 февраля и 3 мая 1612 года Галилей сделал только 23 наблюдения; записи о его более ранних наблюдениях не сохранились). Вельзер переслал письмо Галилея в Венецию Сагредо, который, в свою очередь, распространил его среди своих друзей. То же сделал и сам Галилей, который послал копии своего письма нескольким знакомым. Кроме того, три письма Шайнера и свой ответ на них Галилео отправил кардиналу Маффео Барберини, который похвалил ученого за проницательность и убедительность суждений.
202
Galileo Galilei. Le opere… Vol. V. P. 112 – 113.
Вельзер,
203
Galileo Galilei. Le opere… Vol. XI. P. 303.
Письма Вельзеру о солнечных пятнах (сначала то были письма Шайнера, а затем к ним присоединились и послания Галилея) ходили по рукам с ноября 1611 года. Многие разделяли мнение Галилея, но были и критики, причем главные упреки в адрес тосканца носили теологический характер. Галилея тревожило смещение полемики в область богословия. Поэтому в начале июля 1612 году он посылает кардиналу Карло Конти, префекту Конгрегации Индекса запрещенных книг, копию своих писем о солнечных пятнах с просьбой высказаться по поводу отношения церкви к взглядам Аристотеля и к новым астрономическим теориям и открытиям.
Конти ответил следующим письмом от 7 июля 1612 года:
Досточтимый и многоуважаемый синьор!
Вопросы, выдвинутые Вами в Вашей книге (nel suo libro; хотя книга к тому времени еще не вышла. – И.Д.), очень интересны и занимательны, а Ваши доводы основаны на достаточно прочном фундаменте и достоверных опытах. Однако как всякая новая вещь, они не встретят недостатка в возражениях, которые, впрочем, я убежден, более послужат признанию Ваших талантов и утверждению истины.
Вы спрашиваете, благоприятствует ли Священное Писание принципам Аристотеля, касающимся устройства Вселенной. Если Вы говорите о неразрушимости неба, на что как будто бы указывает Ваше письмо, где Вы говорите, что ежедневно открываете на небе новые вещи, то на это я отвечу, что нет никакого сомнения в том, что Священное Писание не благоприятствует Аристотелю (la Scrittura non favorisce ad Aristotele), даже скорее наоборот, ибо общее мнение Святых Отцов состояло в том, что небо подвержено разрушению. Доказывают ли те вещи, которые появляются на небе, эту разрушимость – это требует долгого рассмотрения, как потому, что благодаря дальности неба от нас трудно что-либо утверждать о нем с достоверностью, без долгих наблюдений, так и потому, что если изменения существуют, то для этого должны существовать определенные причины. Эти изменения должны наблюдаться в строго определенное время и не допускать никаких других объяснений, кроме допущения разрушимости неба, ибо, например, некоторые думают, что можно вполне объяснить появление пятен на Солнце движением звезд, обращающихся вокруг Солнца. Эти доводы и многие другие, я полагаю, были тщательно Вами рассмотрены и приняты в соображение. Я ожидаю поэтому от Вас более обстоятельного объяснения ваших наблюдений и рассуждений (pi`u longa dechiaratione delle sue osservatione et ragione).
Что же касается движения Земли и Солнца, то, может быть, речь идет о двух движениях Земли. Одно из них – прямолинейное, происходящее от изменения центра тяжести. Тот, кто утверждал бы существование такого движения, не высказывался бы ни в чем против Священного Писания, потому что это есть движение акцидентальное для Земли, как его именует Лорини в своих комментариях на первую главу Экклезиаста 204 . Другое движение – круговое. В этом случае небо было бы неподвижным и казалось бы нам движущимся благодаря движению Земли, подобно тому, как мореплавателю кажется, что движется не он, а берег. Таково было мнение пифагорейцев, которому следовали затем Коперник, Кальканьино (Calcagnino) и другие. Оно представляется менее соответствующим Священному Писанию. Если те места, где говорится, что Земля стоит неподвижно и твердо, могут пониматься в смысле вековечности Земли, как утверждает Лорини в указанном месте, то в тех местах, где говорится, что Солнце обращается и небеса движутся, Писание не может иметь другого истолкования, если только оно не говорит, сообразуясь с привычным образом понимания народа, но такой способ толкования без большой к тому необходимости не должен применяться (il qual modo d’interpretare, senza gran necessit`a non si deve ammettere). Тем не менее Диего Стуника [Диего де Цуньига или Дидакус а Стуника] в комментариях на девятую главу Книги Иова, стих 6-й, утверждает, что более соответствует Писанию считать, что Земля движется, но его истолкование не является общепринятым. Вот то, что я сейчас могу найти по этому вопросу. Если бы Вы хотели иметь пояснения других мест Писания, уведомите меня, и я Вам отвечу.
Что же касается темных пятен, которые Вы наблюдали на Солнце, то я хочу послать Вам копию фрагмента из одной малораспространенной книги, где показывается, что это звезды вращаются вокруг Солнца. Благодарю Вас за присылку Вашего замечательного труда. На сем заканчиваю и сердечно Вас приветствую.
Рим, 7 июля 1612 года
Готовый к услугам кардинал Конти 205 .
204
Видимо, речь идет о следующем фрагменте из книги Екклезиаста: «Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки» (Еккл. 1:4) и о комментариях на него авиньонского иезуита Иоанна Лорини (Жана Лорена) «Ioannis Lorini Avenionensis, Societatis Iesu, Commentarii in Ecclesiasten». Но на с. 27 – 28 этого трактата, где комментируется приведенный библейский стих, термин «акцидентальный» комментатором не используется.
205
Galileo Galilei. Le opere… Vol. XI. P. 354 – 355.
Однако этот ответ показался Галилею недостаточным, и он пишет кардиналу второе письмо, но получает то же по смыслу, но более короткое и сдержанное послание (от 18 августа 1612 года) 206 . Из этой переписки Галилей понял одно – в том, что касается ведущих идей новой астрономии (гелиоцентризм и движение Земли, суточное и годовое), кардинал требовал бесспорных доказательств их физической достоверности.
В это же время Галилей получает письмо из Рима от князя Чези, датированное 21 июля 1612 года, который сообщал об открытии Кеплером эллиптичности планетных орбит.
206
Ibid. P. 309.
Я полагаю вместе с Кеплером, – писал Чези, – что заставлять планеты двигаться по совершенным окружностям – значит ограничивать их движение дор'oгой, от которой они часто отклоняются. Я признаю, как и Вы, что многие орбиты не концентричны Солнцу или Земле, но одни концентричны по отношению к Земле, а другие – к Солнцу, и, возможно, все орбиты концентричны Солнцу, если их траектории эллиптичны, как утверждает Кеплер 207 .
Оставляя в стороне своеобразие астрономических представлений Чези, замечу только, что Галилей весьма скептически отнесся к позиции Кеплера. Возможно, его раздражали частые обращения последнего к мистико-аллегорическим рассуждениям. Но главная причина состоит, по-видимому, в убежденности Галилея, что в отсутствие фактора, замедляющего перемещение тел, движения планет должны быть совершенными, то есть круговыми 208 .
207
Ibid. P. 301.
208
Вопреки широко распространенному мнению, Галилей вовсе не порывал с теорией импетуса. Он исходил из того, что всякое движение является «вынужденным» и эта «вынужденность» обусловлена действием либо внешнего, либо внутреннего фактора.