Уравнитель. Спецназ по-боярски. Том 1
Шрифт:
Вспоминаю, как лечили меня в последний раз, закрадывается шальная мысль, может, эти двое вовсе не пытались убить?
Лечение у них такое. Мать их! Которое не каждый организм выдержит.
Понимаю, что эти двое из ларца свою слабость никогда не признают, и будут тянуть кота за хвост столько, сколько им нужно, чтобы придумать складную легенду.
Поэтому сам выхожу на улицу, зову отца.
— Я вызвал некроманта. Возражений на этот раз не принимаю.
Князь удивленно глядит мне в глаза, будто
Одобряюще кивает, чем ставит в тупик.
Я же окрыленный иду на встречу к князю Оболенскому.
— Здравствуй, князь, — здороваемся по-дружески.
— Ну конечно, я так и знал, что он тебя вызовет. Неосмотрительно это, — отец не удерживается, чтобы не подстегнуть меня. — Ты же не знаешь, кто стоит за покушением. Может, врага и пригласил в дом.
— Нет, Оболенский честный малый! –отсекаю любые посягательства на достоинство и честь друга детства, ведущего свою родословную из славных князей Черниговских. Тех самых, потомков великого князя Владимира Святославовича, чей сын Ярослав Владимирович посадил сына своего править на Чернигов.
— Делай как знаешь, твое дело, — отец показывает, что доверяет мне. И я благодарен ему за это.
— Князь, сюда, — веду его к неприглядной двери в подвал.
— Так ты друзей встречаешь? –усмехаясь, следует за мной.
Уже внизу, рядом с останками врага, князь поднимает на меня глаза, смотрит без тени улыбки.
— На тебя напали?
Киваю.
— Твоя болезнь — это ведь не проблемы связанные с инициацией, снова нападение?
Киваю.
Я принял для себя решение доверять Оболенскому, поэтому честен с ним.
Оболенскийчешет бороду, обдумывая что-то. Я терпеливо стою у стены, жду его указаний.
— Чувствую моей силы здесь одной не хватит, вызову сначала Ярослава, он поможет мне открыть и закрыть портал. Я не знаю с какой силой имею дело — может, это фикция, может, что-то серьезное кроется в этой магии.
Мы не знаем, откуда она у него. Ты говоришь две силы, а сейчас все рода ослаблены, у всех русских кланов лишь по одной силе. И мы точно знаем, что что-то нехорошее зреет, оно в воздухе витает. Кто-то же дал ему вторую силу.
А если это не член клана, и обе силы не врожденные, а приобретенные через заклинания и амулеты, через печати демонические, то будет еще хуже. Не справлюсь один. Не обессудь князь, если здесь многолюдно станет и дышать не чем, — усмехается как-то не по-доброму.
— Начинай уже, князь Оболенский.
— Эй, вы, — князь непочтительно отсылает лекарей в угол залы. — Спрячьтесь, не отсвечивайте!
Князь громко горланил, вызывая духов мертвых. Сначала к нему пришел Ярослав Владимирович, затем комната наполнилась другими духами, имен которых я не знал.
— Встань и говори, — приказали они поверженному врагу.
И тот действительно будто
От него шел голубой холодный отсвет пламени, а на груди стояло две печати — синего огня и белого клыка, обе горели как живые — красным и голубым.
Сейчас, когда астральные проекции людей, живших когда-то, и присутствующих здесь в виде призраков, воздействовали, создавая снова астральное тело умершего, мы могли получить информацию. Но не всю сразу. Мы видели только следствие — что было сделано.
— Печати не принадлежат его клану, он всего лишь наемник. Взгляни, князь, печать наносная, поверхностная, только на коже стоит, она не уходит вглубь тела, не выжигает мышцы и сердце.
— Наемнику дали такую мощь? К чему они готовятся.
Призрак — сын Владимира — Ярослав оборачивается на мой голос, смотрит на меня удивленно.
— В чем дело?
— Они слышат тебя, улавливают вибрацию твоего голоса! — спокойно отвечает Оболенский.
— И-и?
— Если ты не некромант, то это невозможно, мертвые говорят на другой частоте.
— Получается, я знаю их частоту?
— Ты их слышишь?
— Только что кто-то сказал, что идут другие воины, страшнее этих. Ибо их наделили силой не демоны, а сами боги. Кто это сказал?
— Мой предок, — Оболенский показывает рукой на призрака Ярослава.
Здорово. Я одной ногой залез в некромантию. Это когда случилось?
— Ты когда брал «языка», в перчатках был? Омыл руки потом настойкой?
— Не помню! Всё случилось так неожиданно.
— Кто наложил на тебя печати? — спрашиваю грозно у врага. Вдруг услышит. Но он не реагирует.
— Князь тот, что дал силу и серебро не на наш, не русский человек. говорит он на чужом языке, живет на чужбине, — слышу голос Ярослава у себя в голове.
Так и хочется сказать: — можно поточнее, с именами, но понимаю, нельзя приказывать мертвым, если ты даже не некромант.
— Можем узнать, кто его отправил. По всей видимости этот тот же, кто похищает артефакты земледельцев, и мечтает народный бунт организовать.
— Князь, он больше ничего не скажет. Не знает он. Его в неведении держали, он всего лишь исполнитель.
— Отпускай, — соглашаюсь нехотя.
Князь и его предок закрывают портал, провожая мертвых духов, а я зарисовываю символы, запечатленные на печати.
Едва всё стихает, и уходит последний дух, как я поднимаю руку и испепеляю того, кто сегодня нарушил мой покой.
Он кричит, умирая второй раз за сегодня, а у меня даже не возникает желания сказать ему, ну извини брат, сам напросился.
От чужака остается горстка пепла, которой занимаются лекарь с аптекарем.
Я же веду Оболенского в дом, выпить чайку, отужинать, и поговорить. Разговор, чую будет длинным.