Урод
Шрифт:
— Саш… — Она погладила его по руке, ощущая комок боли где-то посредине грудной клетки. Так бьется ее сердце в унисон его горю. — Сейчас-то никто тебя не покупает и не продает. Надеюсь, я смогу выкупить тебя у этой боли со временем. Я, конечно, тоже не подарок… скорее петарда в подарочной упаковке, но я научусь любить, как надо.
— Эль, нельзя уметь любить, как надо. Нет такого понятия «надо любить». Любить не надо, любить — это чувствовать. А у чувств нет долженствования. Чувства не обязаны быть взаимными, не обязаны не угасать, не обязаны вообще быть. Если ты чувствуешь
— Хочу домой. Хочу лежать с тобой на одной постели, под одним одеялом. Хочу слушать, как бьется сердечко нашего ребенка, как ты дышишь, как дышу я. Хочу знать, что все эти дороги сошлись-таки в конечной точке.
— Поэтесса ты моя ненаглядная, — улыбнулся Алекс и оставил поцелуй на ее носу.
— И что, больше новостей нет от встречи с матерью? Совсем никаких?
— Ну есть, конечно, кое-что еще, но, я думаю, нет смысла об этом говорить.
— Давай вместе думать? Я за то, чтобы ты поделился со своей семьей всем, без остатка.
Мужчина вздохнул. Этого он всегда хотел: делить всю свою жизнь, каждую победу и каждое поражение, бесконечную радость и бездонную печаль со своей семьей.
— Мать отдала мне кое-какие пустующие постройки в Москве и Питере. Там можно было бы открыть что-нибудь… Я набросал примерные варианты: продуктовый магазин, бутик или бар на худой конец. Можно открыть сеть… Но это все мечты, не более.
— Ничего себе она расщедрилась!
— Сам в шоке. Наверное, старость ударила в голову. Бес по всем ребрам прошелся.
— А почему это только мечты?
Элина сама не заметила, как уже хрустела шоколадной вафлей и посматривала на зефирку. Вот это она проголодалась! И до любви, и до еды. Этот мужчина утолил все ее аппетиты.
— Потому, что нужны огромные деньги на развитие даже для одного такого помещения. Есть возможность взять кредит, но… Нет, — он отчаянно мотнул головой, — не вариант. Это как играть на свою жизнь в карты. Проиграешь.
— Ты можешь говорить яснее? Не приключенческий роман пишешь, Стивенсон.
— Есть предложение взять необходимую сумму под залог нашей квартиры.
— Что?!
Кусочек вафли упал на белую простыню, засыпая всю постель крошками.
— Какое, однако, кабальное предложение.
— Эля, не переживай, — успокоил ее Алекс. — Я не давал своего согласия. И квартира твоя. Не переживай, все хорошо. Дождь начался.
Он отошел к окну, чтобы скрыть свое разочарование. Можно этими бумагами разжечь огонь в камине, больше они ни на что не сгодятся. Ну и ладно. Завтра устроится на какую-нибудь работу, любую, какую первую найдет в газете. Хватит мечтать о несбыточном. Он отхватил свой кусок красивой жизни, пора закрыть рот на замок.
— Саш, ты расстроился?
— Нет, Эль. Дождь заслонил все мокрой стеной. Слышишь, как ветер завывает?
— Угу. Словно одинокий волк в лесу.
— Точно.
Элина зажмурилась, пронзая копьями свою истеричную тень. Это не ее квартира! Не ее. Только грязь на входном коврике
— Саш, вернись ко мне.
— Скоро уже меня выпроводят отсюда. Медсестры меня не любят. Это не лечится, — рассмеялся он, но без толики радости.
— Готовь пока свои идеи, как только меня выпишут, я подпишу бумаги о передаче квартиры под залог.
Глаза Алекса приобрели непомерно много углов, принимая форму неведомой геометрической фигуры. У него, должно быть, ушной клещ и нарушение слуха…
— Александр, — Элина пощелкала пальцами перед его лицом, — ты меня слышишь? Ты вообще жив?
— Я… Ты серьезно?
— Нет, с первым апреля! Авансом.
Мужчина тряхнул головой. Что-то он запутался…
— Саш, я серьезно. Бери кредит, осуществляй свои мечты, будь тем, кем ты хочешь быть. А я буду твоей верной спутницей, и в здравии, и в болезни, и в кредите.
Алекс рассмеялся, чувствуя себя так, словно на него снизошло откровение всей его жизни. Дед Мороз существует. НЛО живут рядом с ними. Бог — твой сосед по лестничной клетке, тот мужик в семейках и майке-алкоголичке. Ему досталась лучшая женщина на свете.
— Но ведь это так рискованно, Эль. Ты не боишься? — Он обнял ее, не смущаясь заинтересованных взглядов сокамерниц по палате.
— Я в тебя верю, а это самое главное. Страх, сомнения и все прочее — лишь шелуха. Вера — то, за что я держусь. Я в тебя верю, Саш, — произнесла она, смотря ему в глаза. — И поэтому я иду за тобой в рай и ад всеми возможными тропами. Надеюсь, что мы придем все-таки в рай, но если и нет, то… Все равно ведь муж и жена одна Сатана.
Элина не подала виду, как огорчил ее факт их гражданского брака. Кто придумал этот гражданский брак? Для кого он? Для ловеласов, которые сегодня по-граждански облюбовали эту койку, завтра ту, а послезавтра задержались на третьей чуть подольше с сервисом все включено: завтраки, обеды, ужины и обслуживание номеров.
— А что бы ты хотела открыть?
— Ой, не знаю… Магазин с косметикой? Салон красоты? Женщины всегда делают маникюр и прическу. Эта сфера никогда не рухнет.
— А бар? Люди всегда едят и пьют.
— Ну да, тоже хорошая идея. А если… — Элина выдохнула от изумления. Вот это мысль!
— Что?
— Давай откроем сеть аптек. И я снова получу шанс приобщиться к медицине, хоть таким способом. Мы сделаем идеальную аптеку, в которой рецептурные препараты не будут отпускаться на добром слове, завезем огромный ассортимент лекарств, так же и дешевые аналоги, чтобы все имели возможность лечиться. Позже можно будет расшириться и, например, открыть лечебное крыло: брать анализы, вести прием офтальмолога или терапевта.