Уроки ирокезского
Шрифт:
В Гапоновском "Собрании фабрично-заводских рабочих" как раз "заводских"-то и не было: во-первых, у них был уже собственный профсоюз – "Общество взаимопомощи рабочих", куда "фабричных" просто не принимали, а во-вторых то, что в самом названии гапоновского "Союза" "фабричных" поставили перед "заводскими", воспринималось гегемонами как оскорбление. И даже забастовки они устраивали по отдельности, выдвигая принципиально разные требования. То есть совсем разные: "заводские" как правило требовали уволить, например, мастера, который одного из них матом обругал, а "фабричные" – исключительно насчет "платите больше". Теоретически и "заводские" могли повышения зарплаты попросить, но делали это как правило без забастовок. Что и понятно: "заводские" получали минимум полсотни в месяц, а чаще в районе
Третьим "недостатком" Петербурга была очень своеобразная преступность "культурной столицы". В отличие, скажем, от Москвы (да и любого другого крупного города) откровенного бандитизма в городе было как бы и немного. Но вот "мелкое хулиганство" буквально зашкаливало – и в результате число убийств в городе раза в четыре превышало число убийств в Москве. А число изнасилований – как бы не на порядок.
Ну, по части "третьего недостатка" я все же этот самый порядок навести постарался, и результат удивил меня самого. В смысле, удивил меня, а порядок навели как раз привезенные "на парад" девочки и мальчики. Очень просто навели: поскольку банды "хулиганов" – которые даже в официальных сводках так и именовались – вызывающе использовали своеобразную "форму", то мои "гости города" сначала отловили по несколько человек из этих банд, затем их внимательно расспросили о местопребывании прочих подельников – и таким нехитрым образом буквально за несколько дней выловили практически всех "хулиганов" в городе. Причем очень быстро "хулиганы" поняли, что на предложения "сдать оружие и поднять руки" нужно отвечать быстро и крайне неагрессивно: при любой попытке неподчинения мои ребятишки сразу начинали стрелять. Если просто "не слушались" – стреляли из "резинострела", а вот если получивший такое предложение пытался достать нож… Два года почти ежедневного обучения стрельбе дают очень неплохие результаты.
Заодно резко сократились ряды профессиональных нищих: ведь это ясным днем он на паперти стоит, а ночью… Через места гнездовий этих "профессионалов" в вечернее время даже здоровый мужик не мог пройти без риска для жизни – ну а теперь этих "гнездовий" не стало. Довольно мирно не стало: обитатели их переехали на Печору, чуть выше впадения в нее речки Кожвы – так как раз быстро-быстро строился мост Воркутинской дороги и требовалось много рабочих рук. Конечно, питерские попрошайки заниматься полезным трудом не рвались, но на Печоре подавать им было некому, а бесплатно никто никого там не кормил. К тому же специально обученные казаки следили за тем, чтобы контингент особо не разбегался (ну, летом следил), а зимой покинуть место назначения было вообще весьма рискованно.
Примерно половина "хулиганов" тоже там же зарабатывало себе на хлеб насущный, а вторая половина… Вся эта братия на редкость труслива и с удовольствием делилась со следователями проделками "одноклубников". Причем "мои" мальчики их даже и не били особо, разве что пару раз при задержании по ребрам пнули. Но вот несколько особо выдающихся побирушек, с реальными увечьями вроде утраченных пальцев или выбитых в пьяных драках глаз с удовольствием (из-за усиленного пайка страдальцам) изображали "жертв режима", после созерцания которых (обильно политых кетчупом) "принципиальные нарушители общественного порядка" резко становились на сторону закона – в части "сообщения о случившихся безобразиях". Так что около тысячи "хулиганов" пополнили контингент мест уже серьезного заключения – впрочем, и там нанося посильную пользу обществу.
Однако и полтораста с лишним тысяч "фабричных" представляли собой довольно гремучую смесь, к тому же уже заметное сокращение традиционной розничной торговли в городе выставило на улицу немало народу: торговцам стало ненужно столько приказчиков. Если учесть, что этого "сословия" в Петербурге насчитывалось слегка за сотню тысяч, а мои магазины успели отъесть
Пока что "отъедал" я главным образом продуктовую торговлю, еще более главным – торговлю хлебом. То есть "хлебо-булочными изделиями", не зерном – но, учитывая, что в рационе нынешнего рабочего "изделия из хлеба и була" составляли более чем девяносто процентов, а через магазины Канцелярии в городе продавалось уже почти две трети этого самого хлеба…
Тысяча девятьсот четвертый в плане урожайности оказался годом невыдающимся, причем невыдающимся ни в какую сторону. Урожай был собран средненький, но вот зерна в "закромах Родины" очутилось заметно больше, чем в любой из годов предыдущих. Просто потому, что очень много в эти самых закрома попало из неотправленного французам, да и с Павлодарской целины собрали довольно прилично. Так что обеспечить в Петербурге эти самые "девяносто процентов рациона" оказалось несложно, и тем более несложно, что полмиллиарда рублей зарубежным кредиторам я отдал не от щедрот души. Их вообще отдал Коковцев, хотя отдал и полученное от меня. Но полученное строго в обмен на некоторое количество казенных железных дорог. Уже существующих – и вот по ним доставить тот же хлеб из Ростова или Одессы в Петербург стало очень просто. Так что "угрозы голода" в городе не было, а бастовать "фабричные" желали в общем-то "по привычке": а вдруг получится выбить прибавку?
Вот только от меня они никакой прибавки могли не ждать – не за что. То есть настолько не за что, что наш славный Император (правда, после довольно долгих споров) выпустил новый указ. Простой такой: владельцам железных дорог отныне больше не вменялось в обязанность покупать подвижный состав у "отечественного производителя". И даже рельсы, как и всякое прочее железо, отныне допускалось закупать за границей, причем на все, железными дорогами там закупаемое, снимались таможенные пошлины. Правда, с одним небольшим ограничением: все такие закупки железные дороги были обязаны делать "за свой счет".
Проще говоря, железным дорогам разрешалось тратить на закупку всего им нужного деньги из полученной ими прибыли, а не вырученное с размещения займов там или от выпуска новых акций. Не запрещалось и деньги совладельцев на это тратить, однако таковые приобретения воспрещалось включать в основной капитал железнодорожных компаний. Понятно, что такой закон широкие массы железнодорожных владельцев приняли на ура – ну, пока не посчитали эти самые прибыли…
Вообще-то управлять страной, точнее ее экономикой – дело несложное. То есть относительно несложное. Правда при условии, что эта экономика во-первых есть, а во-вторых подчиняется если уж не экономическим законам, то хотя бы законам элементарной логики. Для меня же главной проблемой стало полное отсутствие всякого присутствия второго условия, поскольку насчет первого условия у меня изначально сомнений не было. Но если как решить первую задачу, я представлял довольно неплохо, то как разобраться со второй…
За исключением весьма небольшого количества казенных заводов практически все производства, связанные с металлом, принадлежали – частично или, чаще, полностью – иностранцам. А правительство, назначенное Николаем (и его родственниками), для казенных нужд раньше все необходимое закупало у "отечественного производителя" – при том, что тот же самый товар, изготавливаемый на принадлежащих тем же иностранцам заводах, но расположенных за границей, стоил существенно дешевле. Самым "удивительным" для меня было то, что даже если что-то и закупалось в зарубежье, то закупалось оно там "по внутренним российским ценам", то есть сильно дороже чем ту же продукцию иностранцы продавали у себя дома.
Кроме этого, цари (начиная уже с Александра II) при постройке иностранцами заводов в России почему-то щедро "гарантировали минимальную прибыль" иностранным "инвесторам", выплачивая им весьма немалые деньги даже в том случае, если их продукция никому не была нужна. И часто – вероятно, чтобы не платить деньги ни за что – эту самую продукцию массово закупало "для казенных нужд" если таковая продукция все же имелась. А вот, скажем, частные железные дороги деньги как раз получали "за просто так", причем очень немаленькие деньги.