Уроки ирокезского
Шрифт:
Впрочем, и Бисмарк особо не спешил: запустив "германскую промышленную революцию" и получив первые удовлетворяющие его результаты он решил, что остальное уже "само получится", а когда понял, что само не получается, само слово "социализм" стал уже ругательством – благодаря активности многочисленных "социалистических" партий. Очень "социалистических": мне, например, потребовалось три раза прожить в этом времени, чтобы понять что на самом деле ни одна из этих партий социалистической не была. Вообще не была, а все они были именно коммунистическими, рассматривая социализм (точнее – позиционируя, поскольку сам социализм они вообще не рассматривали) как "промежуточный этап перехода к коммунизму". Ну а что такое коммунизм – все знают: никто ничего не делает но у всех всё есть. То есть Утопия в
Однако человеческая природа такова, что "получать по потребности" готовы все, а вот насчет "работать по способности"… в принципе, тоже готовы… некоторые, но даже и у этих некоторых способностей-то почти и нет никаких. Кого не спросишь – "могу не копать", а вот "могу копать" если и услышишь, что чаще всего с дополнениями "песок в сахарнице, наливая чай" или же "после поедания хобота мамонта в ананасовом соусе с трюфелями".
Вот "разрушать за идею" желающих находилось довольно много, и счастьем было то, что большинство из этих "разрушителей" были рукожопыми бездельниками или просто лентяями, не способными воплотить свои мечты в реальность.
Нет, всегда были люди, готовые "за идею" и творить – но, по чести говоря, такие люди работали, как правило, изобретателями всякими, художниками, поэтами, артистами – а вот стоять у станка "за идею" или пахать "за идею" землю желающих я не встречал. Вообще ни разу, и даже о таких и не слышал. Да и "идейные" работали, лишь имея полный холодильник жратвы и гардероб с одеждой в уютной (для них лично) квартире…
Большинство же нормальных людей работали лишь для того, чтобы эта жратва в холодильнике была, а гардероб оказался не пустым. И чтобы и холодильник, и гардероб вообще у них были…
Кстати, завод по выпуску холодильников заработал в январе восьмого года. Самых простых холодильников, абсорбционных – а заработал он потому, что осенью года предшествующего в Кыштымском округе заработал на полную мощность медеплавильный завод. Пока сварка алюминия была не отработана в массовых масштабах, и холодильный агрегат делался как раз медный, паяный свинцово-оловянным припоем – временно, зато уже делался. Потом можно будет и поменять аппараты людям, даже обязательно поменяем: черт с ней, с медью, но там дефицитного олова тратилось больше килограмма на аппарат – а пока так. Тем более что вместе с Джезказганом меди в России стало производиться достаточно.
Оказывается, если людям не только пряники раздавать, но и кнут вовремя демонстрировать, люди способны на многое, даже на постройку своими силами медного комбината. Конечно, комбинат строило очень много тысяч человек, и оборудование со всей России туда везли – однако народ именно работал, а не ваньку валял. Причем никто ничего не воровал…
Вообще не воровали. Именно в Кыштыме была обкатана технология "честного" строительства, заключающаяся в том, что "местных" – то есть крестьян из соседних деревень или жителей соседних городков – на стройки не брали вовсе. В принципе не брали. Сначала приезжала "военно-строительная часть", вокруг будущей стройки возводился периметр из колючей проволоки и с нехилой охраной. Внутри периметра ставился "временный рабочий городок", в котором селились приезжие строители основного объекта – на все время стройки селились. А этим красть что-либо смысла не было: никому не продашь, а самим не нужно да и прятать некуда. Если же клептоман попадется – то его просто из городка да и со стройки выкидывали – без оплаты, так что с клептоманами тоже было плохо. В смысле – без клептоманов хорошо: во время стройки рабочие бесплатно кормились и одевались, а зарплата выплачивалась только после завершения работ. Не всех, конечно, а завершение работ на каком-то объекте: скажем, электростанцию достроили – и за нее денежка тут же и выплачивалась. Вне стройки, потому что эти строители уезжали ставить электростанцию в другом месте…
"Местные" все же без дела не оставались, но работали они уже на завершенных объектах: заводах кирпичных или цементных, на строительстве дорог – но там-то много не украдешь, да и наказания за кражи были… "непропорциональны". Один сильно хитро… мудрый
В Джезказгане, где "местных" вообще не было, и проблемы подобной не возникло – как и в быстро растущей Караганде. А с учетом того, что в магазинах люди могли купить почти все, что теоретически можно было своровать, причем купить довольно дешево, то народ там очень быстро понял: кража не окупается.
Жалко, что лишь там. В свое время, когда я читал про сталинскую теорию об усилении классовой борьбы при строительстве социализма, я считал это… сильно ошибочным мнением. Теперь понял: если классы рассматривать с позиции Маркса, то теория эта окажется ошибочной. Но Маркс-то врал чуть больше чем полностью! А вот если под классом понимать отношение людей не к собственности на средства производства, а к назначению цен на товары…
На один вид товаров мне удалось "назначить цены" весьма забавным способом. Практически при каждой электростанции – угольной или газовой, я имею в виду – имелась теплица, в которой круглый год выращивались огурцы, помидоры, зелень всякая. Тепла-то котлы создавали много, зачем ему просто так пропадать? Правда, зимой лампы (натриевые, с сапфировой горелкой внутри) тоже некоторое количество электричества потребляли, но все равно овощи обходились довольно недорого, так как теплицы "подсвечивались" главным образом в нерабочее вечернее и ночное время. Но главное – горожане эти помидоры и салат с теплиц получали в достатке, и эти "пристанционные" теплицы практически по всей стране определяли цены на любую (в том числе и выращиваемую крестьянами) зелень. Конечно, одной травой сыт не будешь, даже если травка и дешевая…
Или все же не очень дешевая: натриевых ламп для подсветки рассады явно не хватало, так как "спектр не тот", и для молодой поросли пришлось "изобретать" лампу ксеноновую. На нашем "заслуженном Урале Советского Союза" была – стараниями Василича – установлена ксеноновая фара-искатель, причем самодельная, так что некоторое представление и об устройстве самой лампы, и системы ее зажигания я имел. Самое, конечно, общее, но если мысли нынешних инженеров направить в нужное русло… В общем, нынешние "стоваттки" получились весом (вместе с арматурой) килограмма по три – ну или по семь в сборе с самим фонарем, к тому же – из-за сапфировой колбы – и ценой слегка за червонец, но зелень в теплицах росла неплохо. В качестве "витаминной приправы" к основному продукту, конечно – то есть пока что к хлебу, в смысле зерну.
Для полного прокорма городов – для сытого прокорма, с нынешней точки зрения – мне требовалось примерно десять миллионов тонн зерна в год. Это с учетом мяса, молока, яиц и всего прочего, получаемого при кормлении нужной скотины зерном, не потраченным на простой хлеб. Небольшой колхоз с парой тысяч гектаров засеваемых полей давал четыре тысячи тонн. Две с половиной тысячи небольших колхозов могли полностью покрыть потребности городского населения – ну, в идеальном варианте. В реальной жизни все было хуже, но пять тысяч колхозов город могли прокормить даже в варианте засухи – а это всего-навсего полмиллиона крестьян. С тракторами, естественно, и тракторов этих нужно тысяч сто. Дофига – но только павлодарских, тяжелых машин по полям уже бегало чуть больше тридцати тысяч. Еще столько же тракторов успели выпустить три других завода. Владимирский – который делал трактора с дизелем, но колесные, произвел их уже за десять тысяч. Завод в Хинганске – который делал тоже колесные, но с калоризационным мотором – наклепал их уже двенадцать тысяч, да и во Векшине моторный завод худо-бедно почти восемь тысяч машин сотворил. Весной заработает завод в Вологде, так что в следующем году тракторов будет достаточно – для "плохого года", но пока погоды-то стояли хорошие…