Уроки ирокезского
Шрифт:
Иосиф Виссарионович по радио обратился к народу: ну сам предложил – сам и отдувайся. Он и "отдулся", в результате чего методами "народной стройки" колхозы (в основном) начали быстро ставить небольшие "межколхозные" заводы по выпуску всяческой керамики. Кирпича, той же сантехники, труб керамических. Еще появилось довольно много карьеров, в которых пилили отделочный камень. Первый "межколхозный карьер" появился, конечно же, в Рузском уезде по Машкиному предложению. В чем-то, наверное, и по моему: когда-то я вспомнил о том, что камень можно пилить стальным тросом с алмазными "бусинами". То есть металлическими, с алмазной пылью – но у меня с
Еще "Машкин" инженер Алексей Петров придумал весьма экзотические "термокирпичи". "Простой" был длиной в полметра на четверть в высоту и толщину, внутри него размещались четыре полости, набиваемые выпускаемой на одном из заводов Левинсона-Лессинга "базальтовой ватой". А "облицовочные" были вдвое тоньше, с двумя "ватными" полостями, но с лицевой стороны покрытые глазурью. Пока ценный стройматериал делался на двух небольших заводах и требовал немало ручного труда: полости прямо на заводе закрывались глиняными же крышками на цементном растворе чтобы "вата" не высыпалась, но народу кирпич понравился и сейчас строилось еще с дюжину заводов по его выпуску. Ну а "обычных" кирпичных заводов уже было много. Во всяком случае дома строить будет из чего…
Не знаю, как школьники, а вот демобилизованные солдаты к проблеме "отнеслись с пониманием". Хотя чего тут особо-то понимать: сам дом выстроишь – будет где жить. Выстроишь завод – будет, где на хлеб зарабатывать…
Однако энтузиазм – энтузиазмом, но многого, очень многого для его реализации все же не хватало. И дома я дочь нашу все же спросил:
– Ты насчет стекла что-то говорила…
– Говорила. Я уже придумала где новый завод ставить. Правда придется верст двести дороги проложить… железной, но мне и узкоколейки хватит. Тем более все равно я уже полтораста верст почти закончила.
– И когда ты успела? – я с интересом посмотрел на Машку. Судя по всему, весной у нас с Камиллой появится третий "внук", но руководить своими предприятиями дочь наша не прекращала. – А заодно уж поделись, где это?
– Я и не успевала. Иосиф верно говорит: у народа сообразительности хватает. Я с Петровских озер соду возила, но это далеко – и мужики сами стали думать где поближе к соде завод стекольный поставить. Но ведь песок нужен правильный, и они его нашли. Не очень близко, семьсот верст ниже по Иртышу, но по реке-то возить просто. Сейчас там стекольный завод почти выстроили, карьер уже вскрыли. А содовый завод по проекту Антоневича уже в Павлодаре поставили.
– А содовый-то завод зачем?
– Тут уже я посчитала: соды в озерах хорошо если сто тысяч тонн добыть можно, и будет она дороже заводской чуть не втрое, а в Павлодаре электричества и на новый завод хватит. И соли в окрестных озерах сколько хочешь. В общем, к лету там завод будет выпускать тонн по двести стекла в сутки. А листопрокатную линию мне в школах сделали…
– В Омске что ли завод будет?
– Нет, севернее немного… там маленький городок, Тара называется. Кстати, песок там чистить приходится, тебе тоже интересно будет. В песке рутила много и циркона. Ты же вроде для чего-то собираешь цирконий? Но я не об этом: чтобы мне успеть, ты свой указ о трехэтажках отмени. Ну хоть на пару лет…
Простой
Вот выше дома можно строить без ограничений (кроме Петербурга, где я царский указ о высоте домов отменять не стал). Поэтому и "дом правительства" в Зарядье поднялся на двадцать четыре этажа – и я порадовался, что он не напротив Кремля встал: все же пейзаж домик поменял изрядно. Я его нарисовал, вспомнив "ступенчатый" угловой домик возле метро "Фонвизинская" в "моей старой" Москве – он вроде в середине как раз на двадцать четыре этажа поднимался. Вот только у меня-то указ ограничивал и высоту потолков (не менее четырех с половиной аршин), а в Зарядье потолки были вообще четырехметровые – и дом вознесся на сто десять метров, если без "добавленного" мною шпиля считать…
Хорошо еще, что массово архитекторы почин не поддержали, ставили дома максимум этажей в десять – ну, в Москве в десять, а чаще все же в семь-восемь – однако и трехэтажки "в провинции" ресурсов отбирали много. Машка предложила разрешить ("временно" конечно, но мы-то знаем, что нет ничего более постоянного) ставить дома деревянные, двухэтажные и с потолками в два-семьдесят пять… С печным отоплением – потому что "труб на теплотрассы не хватает", с одной лишь холодной водой в кране – по той же причине. И без ванны…
Я понимаю, Машке хотелось "как лучше" сделать, но я все же с ней не согласился. Просто потому, что смысла в таком строительстве я не видел. Ведь одна квартира в кирпичном доме весит примерно сто тонн. На самом деле она весит все же больше, но в стандартных трех-четырехэтажных домах больше половины веса наружных стен составляла земля, которую выкапывали при рытье котлована под фундамент, да и внутренние часто ставились из сделанных "на месте" прессованных "земляных" блоков, а вот сто тонн – это вес, который нужно было привезти на стройку. Вес кирпичей, цемента, песка. Труб и батарей отопления, сантехники, дверей, оконных рам, полов – и получалось вроде даже много. Но – с какой стороны посмотреть.
На стройках уже работало чуть больше тридцати тысяч "седельных тягачей" на базе "буханок", и каждый мог перевезти три с половинной тонны всякого нужного – а все машины вместе за раз перевозили уже тысячу будущих квартир. Конечно, их еще и выстроить требовалось, но все же сначала именно привезти на стройку. Если же учесть, что автомобили делали по два, а чаще по три рейса в день, то за сутки они привозили стройматериалов, из которых можно было построить две с половиной тысячи квартир – если посчитать "в среднем за год". Всего – миллион двести тысяч квартир за год, в которых можно было поселить уже шесть миллионов будущих пролетариев – ну, это если с семьями считать.
Можно было бы – но нельзя, потому что пролетарию нужно где-то и пролетать, а на строительство тех же школ, детских садов, больниц с поликлиниками, клубов, библиотек… да и заводов и фабрик, где пролетарий будет наносить пользу обществу, стройматериалов требовалось не меньше, чем на жилье. В самом минимальном варианте – столько же, но и при этом в год жилья строится на три миллиона горожан. Отличный результат – если не учитывать, что горожанин – это не только сам пролетарий, но и все члены его семьи. А из трех миллионов горожан собственно пролетариев наберется максимум половина, а скорее вообще треть.