Уснувшие в Нацукаши

Соколова Марьяна

Вместе девочки прошли через арку. Азуми огляделась. Она очутилась в просторном помещении, напоминавшем холл гигантского торгового центра. Повсюду туда-сюда сновали дети разных возрастов – от трёх до пятнадцати лет. Они бегали друг за другом, играли в куклы или машинки; кто-то что-то жевал, сидя за круглыми металлическими столами, другие читали мангу или сосредоточенно рисовали. Вокруг всё было усеяно торговыми автоматами и прилавками с едой и всякой всячиной. Прямо посреди холла раскинулась широкая

металлическая лестница, ведущая на второй этаж. Азуми увидела ряды стеклянных комнат, похожих на магазины, в окнах которых виднелись одежда, игрушки, электроника и ещё много чего прочего.

– Где я? – спросила Азуми.

– В Нацукаши, – ответила Наоко. – Ты умерла. Госпожа Юкико забрала тебя.

– Госпожа Юкико? – прошептала Азуми.

Она тут же вспомнила крики девочки за стеной: «Прошу вас, Госпожа Юкико! Не трогайте меня!».

Азуми содрогнулась, затем спросила:

– Кто она?

Наоко пожала плечами.

– Хозяйка. Богиня. Госпожа. Её по-разному называют. В общем, она здесь главная. И лучше тебе не злить её.

– Подожди. Ты сказала, что я умерла.

– Ну да. Дети после смерти попадают сюда. Госпожа Юкико привозит нас.

– Так Госпожа Юкико – это тот поезд?

Наоко поёжилась.

– Ну, вроде. – Она нервно улыбнулась. – Страшный, а?

Азуми кивнула.

– Я никогда не забуду, как она поглотила меня. – Наоко обхватила себя руками. – Я думала, у меня голова лопнет. – Она тут же опомнилась. Воровато оглядевшись, она серьёзно посмотрела на Азуми. – В Нацукаши мы не жалеем о прошлом. Запомни это хорошенько. Как ты умерла?

Азуми понурила голову. Её пальцы нервно гладили мех Господина Момо.

– С рождения я сильно болела. Год назад паралич отнял мои ноги, а последние три месяца я вообще с трудом могла пошевелиться. Доктор Тамура сказал, что болезнь может быть наследственной.

– Что за болезнь?

– Не знаю. Там такое длинное название…

– Поэтому ты упала?

– Что?

Наоко указала на ноги Азуми.

– Мы все сюда попадаем со своим Отпечатком Смерти. – Наоко показала на своё лицо. – Я погибла в пожаре. – Она скривилась и процедила: – Теперь эта «красота» навечно со мной. – Она вздохнула. – Ну, а у тебя что? Проблемы с ногами? Ты, вроде, можешь стоять. И ходить тоже.

– Я побежала. – Азуми посмотрела на левую ступню. – И тут же подвернула ногу.

– Может, ты просто неуклюжая? Попробуй-ка снова побежать.

Азуми с готовностью выполнила просьбу Наоко. Однако после первого же шага, девочка шлёпнулась на пол.

– Больно, – пожаловалась Азуми. Она села и обхватила руками левую ступню.

– Значит, ты не можешь бегать. – Наоко пожала плечами. – Но зато можешь ходить, что неплохо, а?

Наоко помогла Азуми встать.

–

Как нога?

– Ещё болит, но не сильно.

– Хорошо. Пойдём, я покажу тебе здесь всё.

Наоко повела её в самый центр просторного холла. Им то и дело приходилось уклоняться от хохочущих озорников, бегающих друг за другом. Какая-то девочка с растрёпанными волосами едва не сбила Азуми с ног.

– Простите! – крикнула девочка, и хохоча, умчалась дальше.

Наоко привела Азуми к широкому прилавку, на котором были выложены всевозможные сладости.

– Здесь самые вкусные данго и мармелад, – сказала Наоко, указав на прилавок.

Какой-то мальчишка подбежал к прилавку и схватил одно из ярких пирожных. Жуя на бегу, он помчался к стайке своих друзей, даже не взглянув на девочек.

Азуми с любопытством посмотрела на сладости. Её взгляд привлекли разложенные на витрине моти с различными вкусами.

– Мы что, можем просто брать их?

– Да. Тут всё бесплатно: еда, одежда, игрушки. Всё-всё! Здорово, правда?

Однако голос Наоко был лишён энтузиазма.

– Могу я взять один клубничный моти?

– Да бери что хочешь.

Азуми потянулась к пирожному. Наоко наблюдала, как Азуми сделала первый укус. Её лицо расплылось в блаженстве.

– Обожаю моти! – простонала Азуми.

– А вот я их терпеть не могу, – скала Наоко.

– Неужели?

– Побудь тут с моё и тоже их возненавидишь. – Наоко ухмыльнулась. – Когда я сюда прибыла, то питалась практически одними сладостями. Постепенно тебя начинает тошнить от них.

– О, я никогда не смогу возненавидеть моти!

– Да, да, – скептически прищурилась Наоко. – Ещё посмотрим.

Они пошли дальше. У одной из дальних стен Азуми заметила голых младенцев, сидящих на полу. Они напоминали кукол.

– Что это там? – спросила девочка, указав на них.

– А, это абортированные и мертворождённые дети. Они типа неживые.

– Неживые?

Какие-то младенцы сидели, прислонённые спинами к стене, другие – просто были свалены в кучу на полу. Азуми почувствовала себя неуютно. Глаза младенцев были открыты, но неподвижны. Интересно, они тёплые? Или, если их потрогать, их кожа на ощупь будет резиновой?

– Эй, Азуми. – Наоко окликнула её. – Не пялься ты так на них.

Азуми тут же отвернулась.

– Прошу прощения! – выпалила она.

Наоко хмыкнула. Её буйные косы воинственно торчали кисточками вперёд.

– Ты быстро привыкнешь, – сказала она. – Пошли, покажу тебе остальное. Кстати, ты предпочитаешь жить одна или с кем-то?

– Прости?

– Тебе нужно выбрать комнату. Ты можешь жить одна или же в паре с кем-нибудь. Или же с целой толпой детей – с миллионом, например.