Успеть до полудня
Шрифт:
В добавок к этому, неведомого Торэши мать ребенка называла дядей. Вряд ли, это просто обращение как к старшему мужчине, скорее, все же родственные отношения. То есть он чей-то брат. Либо отца девочки, либо матери. Гипотетически дядя может быть тигром. Это, если, конечно, в их семье не было смешанных расовых отношений, иначе вариантов звериной сущности дяди будет много больше.
Опять эта вурдалакова неопределенность, растущая с геометрической прогрессией! И так каждый раз! Каждый новый поиск разгадки очередного видения, что подбрасывает в мою
К тому моменту, как я закончила со сбором и анализом данных, в комнате безопасников осталось около десяти оборотней. И я всех загрузила работой. Что удивительно, никто меня не послал к вурдалаку в отхожее место – либо альфа провел пояснительный инструктаж, либо сказывалось присутствие Дема. Ни для кого не было секретом, что Тадеуш – прямой наследник альфы, он, как бы, и единственный. Силы в Деме было более, чем достаточно, чтобы справиться с предводительством в стае, оставалось набраться знаний и опыта. И мастер Игуро активно помогал сыну, вон даже позволил ему несколько лет обучаться на континенте.
Время шло. Безопасники шерстили списки имен поселенцев острова в поисках подходящих нам персон. Тадеуш, взяв себе в помощники двух младших бэт, занялся жителями континента, а я листала каталоги автомобилей, надеясь найти тот самый серебристый паркетник.
В итоге нашла. В два часа ночи. И это было первая и единственная находка. Все прочие изыскания пока не дали положительных результатов. Разошлись спать весьма недовольные друг другом: я – тем, что медленно движемся, оборотни – тем, что ищут то – не пойми что, слишком мало конкретики, слишком много вариаций.
Утром меня поднял громкий стук в дверь. Сомнамбулой шлепая на звук, кинула взгляд на часы – половина шестого утра. Дохлого вурдалака тебе в жены! Такая рань! Я же только легла чуть больше двух часов назад!
– Подъем, Отребье! – раздалось ненавистное, как только я повернула оба замка на двери.
Ламото!.. Червяк линялый!
– Просыпайся говорю, Катиро! Труп нашли!
Чччего?!
Видно эту фразу я озвучила вслух, потому как гадский тигр прорычал: "Того!" – и, схватив меня за шкирку (не порвал бы пижаму, вурдалак бездушный), потянул в спальню. Открыл дверь и, закинув в комнату, добавил: "Две минуты, Отребье!"
Упырь блохастый! Чтоб с тобой жена так обращалась! Распустил лапы, ирод саблезубый! Клыки у него лишние!
Взбрыкивая от ощущения его противных прикосновений – не могу, когда меня касаются, а когда касается этот червяк, особенно – натянула на себя первую попавшуюся одежду и вышла.
Ламото шарил по шкафам на моей кухне…
Застыла от подобного зрелища.
Скотский тигр!
– Лапы убрал, не у себя дома! – прорычала я непрошенному гостю.
– Плохая из тебя хозяйка, Отребье. Ни перекусить, ни пожевать нечего, – и он, захлопнув дверь последнего шкафа, направился к двери. – На выход, Катиро! Ждать тебя никто не будет!
– И, все-таки, вы ждете, – мстительно сказала я, истинно наслаждаясь ситуацией, и, успев схватить лишь рюкзак, вылетела
На любую пасть, червяк Суи, свой намордник найдется, как и на каждую шею – свой хомут.
Труп действительно был. Правда, не первой свежести. И даже не второй.
Один из патрулей в рядовом рейде наткнулся на кость. Чистую. Без каких-либо следов зубов, когтей и прочих повреждений. Весь ужас этой кости состоял в том, что она была человеческой. Маленького человека.
А вот кого именно, оборотни выяснить не могли: от костной ткани несло едкой химией, и этот запах перебивал все остальные. Именно на него сотрудник патруля и среагировал: в лесу было не место подобным проявлениям.
Кость была человеческой, а оборотни – бессильны в опознавании. Поэтому вызвали меня. Как ни отвратительна я была членам общины, как ни ничтожна для них, как ни отрицали, ни презирали, ни высмеивали они мои способности, а в случае безвыходных ситуаций использовали все возможные варианты, в том числе и мои навыки.
Оборотни – … такие оборотни.
Я натянула резиновые перчатки и прошла за предупреждающее ограждение. Взгляд встретился с напряженными лицами безопасников в чахоточном свете фонарей. Прежде уютный парк на северо-западной окраине общины, где здорово было пробежаться по утрам, мечтательно полежать в послеобеденные часы на ароматной траве или поиграться с шумной ребятней, купаясь в лучах отгорающего дня, сейчас был сосредоточием мрачного яростного бессилия, до болезненности открытого и оттого еще более неправильного.
Оборотни из ночного патруля вместе с безопасниками продолжали исследовать окружающую территорию, скорее всего, рассчитывая найти и другие составляющие человеческого тела. В поисковой команде мне делать было нечего, эти ребята и без меня справятся.
Сопровождающий меня Ламото направился к металлическому столу, я – за ним. На холодной поверхности отражались первые лучи восходящего солнца. Для нас новый день уже наступил, а для того, чьи останки лежали сейчас в боксе, он не наступит больше никогда.
Кость юного создания отливала молочной желтизной. Это было одно из ребер грудной клетки ребенка. Я это точно знала. Занятиями анатомией в школе и в колледже я искренне наслаждалась. Мне нравилось изучать строения тел представителей разных рас, нравилось устанавливать причино-следственные связи в работе систем организмов, нравилось находить ответы на вопросы, возникающие перед лицом науки.
Что мне не нравилось, так это стоять сейчас перед лишенным жизни человеком и, сцепив зубы, удерживать себя от побега. Если кто думает, что погружаться в мир другого сознания просто, приятно пропускать через свое тело его мысли, чувства, телесные ощущения, он не был на моем месте. Эти процессы сложно назвать приятными, желанными и тем более их сложно охарактеризовать "любимой работой". И, все-таки, здесь нужна моя помощь, и я постараюсь уделить столько внимания, сколько могу.