Успеть до полудня
Шрифт:
Осторожно взяв в руки кость, осмотрела ее со всей тщательностью, понюхала. Все, как и рассказал Ламото: следов повреждений нет, обработана химией. Я бы даже предположила, что благодаря химическому составу мы и имеем такую чистую кость, например, кислота могла разъесть ткани, не повредив костную структуру. В целом, под действием кислоты могли разложиться и остальные кости скелета, а эта по каким-то причинам уцелела. И вот вопрос: тело ребенка само попало в эту кислую среду или ему помогли. Если второе, то это уже преступление. В первом же варианте мы имеем дело с трагическим несчастным случаем.
Сжимая в руках со всей деликатностью останки чужого тела, я попробовала
Перчатки на руках и те бесили!
Осознав это, я положила улику в бокс, сорвала перчатки, поправила носки и выдохнула. Вдохнула и снова выдохнула. Стало легче, но этого было мало, поэтому я продолжила дышать, все глубже, все шире, все медленнее. И когда мое настроение стало гладью утреннего озера, что чистым зеркалом встречает румяный рассвет, снова взялась за дело.
Новый комплект перчаток, и кость в руках.
Я прикрыла глаза, тем самым отстраняясь от мельтешащих перед глазами посторонних образов. Нашла точку опоры внутри себя и сосредоточила все внимание на ней – это позволило отгородиться от окружающих шумов. Они не исчезли совсем, но уже не звучали так ярко, отдельно, лишь фоновый далекий-далекий гул. Постепенно во внутренней тишине осталась только я, и тогда мое сознание подсветило человеческую кость, позволяя подойти к ней, стать ближе, чтобы ощутить ее, чтобы почувствовать.
Было тепло. Нет, сама кость, конечно, была холодной, но от нее исходило тепло. Лучистый смех. Озорное настроение. Ее хозяйка любила шутить и улыбаться. Еще она любила быструю езду на велосипеде и бег истинной сущностью по лесу. Скольжение между столетними исполинами, пружинистая земля, послушная давлению лап, ароматы пряных трав, нагретой солнцем листвы и коры деревьев, жужжание насекомых. Ее зверю очень нравилась такая жизнь…
Она была оборотнем. Молодой волчицей.
Ей было девять.
Вирейского слизня тебе в уши!
Тяжело дыша, я открыла глаза. Долго смотрела злым взглядом вникуда, пытаясь справиться с накрывшими лавиной эмоциями. Не знаю, что произошло, но эта девочка точно любила жизнь. И не хотела умирать. Смерть вообще была вне зоны ее интересов. К сожалению, за нее выбор был сделан преступником, теперь я уже точно знала, что о несчастном случае здесь и речи не шло.
Заметив мое состояние, подошел один из патрульных. Я продиктовала под запись все, что почувствовала и увидела. Сам момент гибели оказался мне не доступен. Время смерти и точных данных по девочке я назвать тоже не смогла. Поэтому дело, конечно, завели, но вот раскрыть его было пока не под силу. Висяк, как есть висяк…
Отпустили меня ближе к обеду. Все, что могла я сделала, и последний час лишь болталась среди безопасников ночной смены, доставая их вопросами по результатам анализа баз данных относительно моих запросов. Подвижек по-прежнему не было, и выявленная марка автомобиля тоже ничем не помогла. На острове такие машины не регистрировались, на континенте же их было сорок шесть штук, и ни одна не принадлежала тигру.
Засада!..
Вторую половину дня я провела в мастерской старшего Матори. Перебирали двигатель и проверяли ходовую пикапа господина Йокашими. Работали споро, в четыре руки, без лишних разговоров и эмоциональных всплесков.
– Вурдалакову жену тебе в полюбовницы, да чтоб
С признанием об отсутствии эмоциональных всплесков я, кажется, поспешила. Старший Матори был горазд на выдумки и особо виртуозно использовал их в ругательствах. От него я их и понабралась за несколько лет близкого знакомства.
Старый оборотень мне вообще нравился, даже не смотря на то, что ворчал много, по делу и без него. Не пугал меня и внешний вид мастера: его лицо пересекал неаккуратно сросшийся шрам – травма, полученная им в детстве, ещё до первого оборота, и потому оставшаяся без должного восстановления. Сейчас, получи он подобное ранение, через неделю бы и следа не осталось, регенерация сработала бы на отлично. А в детском возрасте оборотни уязвимы, как обычные люди. Моя регенерация, к примеру, до сих пор сбоит. Она быстрее, чем у людей, но медленнее, чем у тигров. С оборотнями других звериных сущностей я не сравнивала, возможности не преставлялось.
Плохо знакомые со старшим Матори могли посчитать его грозным, ворчливым и излишне суровым, но я-то знала, что все это маска, за которой живет добрейшая душа. Именно мастер Матори терпеливо возился со мной, вытаскивая ворох заноз из самого многострадательного для любопытного подростка места – из носа, когда я пробороздила им по грубому дощечатому настилу, убегая от двух разъяренных оборотней: а не надо было подглядывать за тем, чем занимается уединившаяся парочка в период полной луны. И именно мастер помогал мне разобраться с инженерно-техническими проектами, которые я защищала в колледже. Именно он первым поддержал меня, когда в общине пошла волна недовольств тем, что альфа Игуро к спорным ситуациям стал привлекать меня для выяснения большего количества деталей, неявных или намеренно утаиваемых членами конфликта. И смотря на старшего Матори, я видела именно такого его. Доброго, надежного, бережного.
– Дохлый карбюратор! – раздалось надо мной, и в стену полетел разводной ключ.
– Эммм… Мастер? – ну раз он себя так ведет, пусть сам и объясняет причины всего этого.
– Хренастер! – зло рыкнул Матори и прошагал до стены за брошенным ранее ключом.
– Это комплимент вам или самообличение? – сильно удивлюсь, если второй вариант, подобного за ним за все время нашего знакомства не водилось ни разу.
– Это признание за господином Йокашими неумелого обращения с автомобилем, Катька, – выдал оборотень и закурил. Да-да, большинство оборотней терпеть не могло запаха табака и сигаретного дыма. Большинство, но не мастер Матори. Этот курил много и со вкусом. А главное с чувством абсолютного удовлетворения своего права на личный выбор.
– Господин Йокашими умело обращается с закусочными, видимо, этого ему достаточно, – вести такие, ни к чему не обязывающие, разговоры нам было обоюдоприятно.
– Девочка, не смеши мои клыки. Умело господин Йокашими только ставит подпись на важных бумажках. Обо всем остальном заботиться госпожа Йокашими. Вот уж в чьих цепких руках не забалуешь, – и, насвистывая, оборотень снова залез под капот по самую… пусть будет талию.
Через несколько часов мы закончили все работы, сдали реанимированный автомобиль счастливому господину Йокашими, который так спешил отвезти домой уставшую за день госпожу Йокашими, что забыл в мастерской пару пакетов с готовой едой. Когда нам удалось дозвониться до него, еду презентовали нам в знак особой благодарности за оперативную работу. И с чистой совестью я сытно поужинала в кругу семьи старшего Матори.