Утешение для изгнанника
Шрифт:
Внутри она увидела длинную комнату, разделенную на две неравные части узким столом, заваленным всевозможными вещами. Дверь вела в маленькую переднюю часть лавки, куда едва могли бы втиснуться четыре человека. Там можно было либо заключить сделку с ростовщиком, либо осмотреть жалкие пожитки, которые были не выкуплены и теперь выставлены на продажу. Сквозь щели в ставне Франсеска видела набор тарелок, кастрюлю, глиняный горшок, коричневое шерстяное платье с испачканным подолом, две рубашки, камзол и грязную сорочку. Попыталась на миг представить на этом столе свои драгоценности — золотую цепочку, браслет, украшение
— Жалкое зрелище, правда, сеньора Франсеска? — послышался сзади приятный голос.
Она обернулась и узнала эту женщину, случайную знакомую родителей мужа.
— Раньше я не замечала этой лавки, — сказала Франсеска. — Но, должно быть, она здесь уже давно.
— Ее основали его дедушка с бабушкой, когда здесь жило мало людей, притом очень бедных. Но теперь все время от времени обнаруживают, что им нужно немного денег, поэтому он преуспевает.
— Да, — сказала Франсеска и повернулась обратно к городским воротам. Сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. — Вам в эту сторону, сеньора? — спросила с уверенностью, извлеченной из какого-то забытого уголка ее духа. Когда знакомая кивнула, предложила: — Тогда пойдемте вместе. Я иду домой.
Франсеска, когда подошла к своему дому, была почти спокойной. Хуана с Сибиллой лениво болтали во дворе, но энергично работали иглами.
— Приятно прогулялась? — спросила Хуана.
— Да, — ответила Франсеска. — Встретила сеньору Анну — высокую, с косым глазом, не другую — и мы обратно шли вдвоем. Она говорит, что лето будет жарким.
— Откуда она знает? — спросила Сибилла.
— Кажется, это как-то связано с поведением ворон, — ответила Франсеска. — Я, собственно, не слушала, Глупо так судить. Откуда вороны знают?
— Да, Франсеска, — сказала Сибилла, — ты гуляла так долго, что твои покупки прибыли раньше тебя. Там, у лестницы, лежит сверток.
— Мои покупки? — переспросила Франсеска.
— Какой-то мальчик пришел к воротам, — сказала Сибилла, — дал мне сверток и сказал, что это для тебя. Сейчас принесу.
Она отложила шитье, потянулась, как кошка, и пошла за свертком.
— Вот он, — сказала Сибилла, возвратясь со свертком почти цилиндрической формы, длиной с ее предплечье. — Если это что-то съедобное, то слишком твердое и шишковатое, — добавила она со смехом и стала ждать, снедаемая любопытством, что там.
— Не знаю, что это может быть, — сказала Франсеска. Развязала белую ленту, связывающую сверток из бежевой ткани и развернула его. Несколько секунд пристально смотрела, потом издала пронзительный вопль, бросила сверток на каменные плиты двора и взбежала по лестнице.
— Господи, — сказала Хуана, подскочила на ноги и быстро подошла. — Что в этом свертке?
Сибилла подняла сверток, внимательно посмотрела на него, потом показала ей. Это была вязанка прутиков и сухих веточек, толщиной с запястье сильного мужчины, перетянутая еще одной белой лентой.
— Это деревяшки, — сказала Хуана, коснувшись их, чтобы убедиться. — Только и всего. Просто-напросто перетянутая лентой связка деревяшек. Как странно.
— Это вязанка дров, —
— С какой стати посылать их ей? — спросила Хуана. — Франсеска определенно не ожидала этого.
— Да, не ожидала, — сказала Сибилла.
— Пойду к ней, потребую объяснений, — твердо сказала Хуана. — Я хочу знать, что происходит.
Некоторое время спустя Хуана спустилась во двор и подняла брошенное шитье.
— Франсеска отдыхает, — лаконично сказала она. — Когда я спросила, что напугало ее, она сказала, что в дровах был большой черный паук, а она всегда боялась пауков. Паук напугал ее, она закричала, вот и все, она здорова, но устала и хочет отдохнуть, потому что много прошла.
— Я не видела паука, — сказала Сибилла.
— Никакого паука там не было, — сказала Хуана.
Время близилось к обеду, когда Исаак пришел повидать сеньора Понса. Как обычно в это время дня Понс сидел, уединясь в той части дома, которая была отведена процветающему семейному делу, торговле шерстью и тканями.
— Сеньор Исаак, — сказал он спокойно, приветливо. — Что привело вас сюда? Мне казалось, все мы здоровы, и врач нам не нужен, — произнес он со смехом. — Очевидно, вас вызвали женщины. Заметили, насколько мой дом сейчас полон женщин? Все хорошенькие, очаровательные, уверяю вас, за исключением кухарки, которая восполняет недостаток физической красоты необычайным кулинарным талантом. Я живу в страхе, что она примет одно из многочисленных предложений выйти замуж, которые получает, поэтому всякий раз, когда вижу глазеющего на нее мужчину, повышаю ей жалованье. — Подошел к столу для закусок. — Хватит мне болтать чепуху, давайте налью вам вина. Я усердно трудился все утро и рад поводу прекратить работу.
— Немного вина с большим количеством воды, — сказал Исаак. — После утренних хождений у меня сильная жажда.
— Пожалуйста, — сказал Понс. — Да. Дом, где много женщин, зачастую очень приятное, веселое место. Моя Хуана не только умна и проницательна в деловых вопросах, главным образом она обладает талантом счастья. И маленькая Сибилла тоже подает хорошие надежды. Если бы только Франсеска не была такой несчастной, — добавил он. — Я часто задавался вопросом, с чего это так. Дело не в Хайме. Он очень любит ее, обращается с ней мягко, терпеливо. В таком небольшом доме слышно, если человек дурно обращается с женой. Хайме не занимает целого крыла, чтобы скрывать скверный характер и дурные манеры, как иные люди. Когда Франсеска с ним, она иногда смеется и поддразнивает его, как счастливые женщины.
— Понс, я и пришел поговорить с вами по поводу сеньоры Франсески, — сказал Исаак. — Я рад, что вы затронули тему ее несчастливости. То, что я собираюсь вам сказать, представляет собой нарушение всего, что должно храниться в секрете, поэтому прошу вас воспринимать это так.
— В чем дело? — резко спросил Понс.
— Сеньора Франсеска вчера утром пришла к Мордехаю и попросила в долг двести мараведи, предложив свои драгоценности в виде залога. Он был так ошарашен, что сказал ей, что не может дать ей денег сразу, попросил прийти сегодня утром. И послал за мной, чтобы с соблюдением полной секретности выяснить, не знаю ли я, для чего ей понадобились деньги.