Утолю твои печали
Шрифт:
Неожиданный запах коснулся Арвида, отвлек от невеселых мыслей, и Арвид поискал глазами, определяя его источник. Оказалось, мимо только что прошла женщина с сумкой, а в сумке блестели красными боками огромные яблоки. Вроде бы что - ну, яблоки зимой. Так сейчас ничем не удивишь - рынок. Но эти были какими-то особенными, сияли ликующе и празднично. Было в них что-то, что притягивало взгляд. Может, выросли они у доброго человека?
Ксения услышала шаги за окном, и одернула свой порыв - встать, выйти на встречу.
– Ксюша, это я!
– сообщил он из прихожей.
Она не ответила, сидела, положив голову на прямые,
– Ксюша, ужинать!
– позвал он через некоторое время.
– Я уже ела, - негромко, медленно ответила она.
Ксеня не пошевелилась, когда Арвид вошел к ней. Подняла голову, лишь когда он поставил на стол перед ней большое блюдо с красными яблоками. Наградой ему были потеплевшие ее глаза. Она улыбнулась глазами, не ему этим жизнеутверждающим плодам. Ксения протянула руку и погладила пальцами блестящий бок. Потом взяла одно, закрыв глаза, вдохнула его аромат и морозную свежесть.
Арвид взял ее за руку:
– Идем есть, врушка.
– Ешь один. Я не хочу, - не глядя на него, равнодушно сказала Ксеня.
– Это не пойдет. Ты совсем перестала есть.
– Не перестала.
– Я приведу к тебе врача.
Она резко встала:
– А может сразу в психушку?!
– Ну перестань, Ксюш, - тихо проговорил Арвид.
– Посиди просто со мной. Яблоко съешь.
– Оно холодное.
– А я в ладонях согрею.
Ксения почувствовала вдруг, как зажгло глаза, и поспешно шагнула вперед.
Она быстро съела что-то, не почувствовав вкуса.
– Хочешь чаю? О! Отец ведь тебе конфеты принес! Любимые, - "Былина". Будешь с чаем?
– Потом, - Ксения встала чуть поспешнее, чем надо. Пошла к себе, приостановилась: - Спасибо за яблоки.
Положив голову на руки, смотрела на них, краснобокие, запотевшие с холода. По носу медленно пробиралась слезинка. Ей и вправду нужен психиатр, Ксеня это знала - вместо нервов у нее теперь до звона, до стона натянутые струны. Но сейчас ни к какому врачу она не пойдет, потому что это может обнадежить Арвида и, следовательно, затянет ее пребывание здесь. Прежде всего, ей надо расстаться с ним, тогда, может быть, и врач не понадобится.
К доктору он ее уже водил однажды, хотя тот визит Ксеня припоминала с трудом, отдельными фрагментами. Вот что было после, она помнит. И ей долго было стыдно... Пока не убедила себя, что все правильно, все хорошо...
* * *
Это было первое, что сделал Арвид сразу после похорон Олега - нашел хорошего врача для Ксении. Начинал тот с частной практики, но очень скоро развернул ее в небольшой Центр, который теперь заслуженно пользовался известностью. Сюда могли обратиться - в том числе - и женщины, пострадавшие от насилия. Они получали комплексное обследование, разносторонние консультации, психологическую, медицинскую помощь - и бережное, тактичное отношение персонала.
Арвид предупредил Ксению, куда они идут. И она пошла с ним без возражений, безучастная и равнодушная. Но слов его толи не поняла, толи не услышала. В те дни все существовало где-то помимо нее. Оглушенная, потрясенная, израненная осколками вдребезги разбитого мира, она слышала голоса людей, но они были столь далекими, что она даже не сразу понимала, к ней ли обращаются.
Даже похороны Олега прошли, как в тумане. Порой она будто выпадала из реальности, приходила в
Когда в приемной к ней подошла медсестра, пригласила за собой, тогда впервые в глазах Ксении появилось ясное, осмысленное выражение - она остро и коротко глянула на Арвида, отвернулась, пошла за девушкой. Всю обратную дорогу Ксения молчала, взгляд ее был отсутствующим. Но едва они вошли в квартиру, она обернулась столь неожиданно резко, что Арвида будто в грудь толкнули: глаза ее пылали
ненавистью.
– Как ты посмел!?
– шагнула она к нему.
– Вылечить меня решил!? От Олеговой смерти вылечить? От памяти об этих ублюдках!? Ты спросил меня - я хочу вылечиться? Хочу забыть, что из-за меня его больше нет? Ты... Ты... Не смей! Ты уже все сделал - что еще? Уезжай! Уезжай! Мне ты не нужен! Мне никто не нужен! Убирайся отсюда!
Она выкрикивала слова с ненавистью, будто выплевывала ему в лицо. Мокрые щеки ее горели. Она уже не контролировала себя и не могла остановиться. Ее нервы уже не выдерживали столь чудовищного напряжения: после тех бессильных, полубессознательных слез, когда Арвид привез ее домой, она больше ни разу не заплакала. Даже у могилы Олега ее глаза оставались сухими, с болезненным лихорадочным блеском. А теперь, когда она надеялась, что в тишине и покое начнет понемногу обретать себя, слезами истечет тяжесть с сердца - случился этот визит к доктору. И как бы не был он необходим, как не были деликатны вопросы к ней - этот стресс переполнил чашу боли, она выплеснулась через край.
Арвид взял ее плечи, повернул к себе. Ксения обмерла, сжалась... В глазах метнулся ужас... Он обнял ее, желая укрыть от всех ужасов, прижал к себе. Но она вдруг тонко вскрикнула и судорожно, конвульсивно забилась. И вдруг повисла у него на руках - сознание оставило ее.
Подхватив ее, Арвид растеряно заметался, прижимая Ксеню к себе и одновременно пытаясь привести ее чувство. Потом опустил на диван, бросился к телефону, торопливо набрал номер врача, от которого они только что вернулись.
– Вам понадобится еще много терпения и такта. Против ее воли не идите, не возражайте ей явно, - сказал доктор.
– Лекарство, что я вам дал, можете незаметно в пищу добавлять. Обморока не пугайтесь, это защита организма от нервного срыва. Но спровоцировали его вы. Я ведь предупредил вас - страх тела. Она физически не может иметь близость с мужчиной.
– Но я только...
– Да понимаю я. А вы ее поймите, сейчас против нее столько... Даже собственное тело. Она будет пытаться справиться с ним, но этот страх разуму не подчиняется, он из подсознания идет. Если эта женщина что-то значит для вас, будьте бережны. А не уверены в себе - оставьте. Это я искренне говорю, без всякого осуждения.