Утонуть в тебе
Шрифт:
Когда я смотрю на экран телефона, мои плечи расслабляются. Это не мой отец — это Десятый.
Я прикусываю губу, когда читаю его сообщение, чтобы Джульет не заметила, как я ухмыляюсь в телефон, как идиотка.
Десятый
Угадай, кто сегодня купил одноразовый фотоаппарат? Ты оказываешь плохое влияние.
Я не рассказала ему о том, что случилось в парке. Он даже не знает об инциденте с Маркусом, с которого началась вся эта неразбериха. Я напечатала и удалила столько сообщений, объясняющих ситуацию, но в итоге не смогла заставить себя отправить ни одного из них.
Проколотый нос Джульет едва не сталкивается с моим телефоном.
— О, Десятый. Твой мужчина в маске!
Прежде чем я успеваю остановить ее, она выхватывает у меня телефон. Я бросаюсь к ней, но она уже встала с кровати. — Засранка! Отдай!
Ухмылка Джульет стала откровенно лукавой.
— Предложи ему прислать тебе фото в маске из “Судной ночи”. Мне она нравится больше всего.
В ответ на мой протест раздается рингтон. У Джульет открывается рот, словно она ожидает, что это Десятый звонит мне. Но мы никогда не разговаривали по телефону и не общались в видеочате. Мы ограничиваемся переписками в личке в социальных сетях и смс, как обычные двадцатилетние, хотя иногда я надеюсь, что он позвонит мне ни с того ни с сего, потому что наконец-то захочет услышать мой голос и захочет, чтобы я услышала его. Что он позвонит с предложением: Давай встретимся.
Но когда Джульет прищуривается, глядя на экран, я понимаю, что это не Десятый.
— Кто там?
Она поворачивает экран ко мне.
— Донор спермы.
— Боже мой. — Мой отец звонит мне? Он должен был понять, — по десяткам проигнорированных сообщений, — что я не хочу с ним разговаривать. Мой желудок уже скручивается в узел. — Сбрось.
Вместо этого Джульет проводит пальцем по экрану.
— Джульет, нет! — Я пытаюсь схватить телефон, но она держит его вне пределов досягаемости. Я убью ее.
— Мистер Картер. Чем я могу вам помочь? — Она игнорирует два поднятых мной средних пальца.
Неуверенный голос папы из динамика кажется одновременно чужим и знакомым.
— Эм, здравствуйте. С кем я говорю?
Она протягивает мне телефон. Я отключаю звук и шиплю:
— Какого черта ты делаешь?
— Тебе нужно сказать ему, чтобы он отвалил. Скажи ему, чтобы он перестал тебя доставать и оставил в покое.
Может, она и способна это сделать, но прекрасно знает, что я не могу. Я делаю долгий, глубокий вдох, пытаясь успокоить свое колотящееся сердце. Я снова нажимаю кнопку отключения звука и натягиваю на лицо улыбку.
— Привет, пап.
— Сиенна! — Радость в его голосе удивляет меня. Отец, которого я помню, был тихим, сдержанным, напряженным. Может быть, он просто испытывает облегчение, что не имеет дело с Джульет. Я люблю ее, но не могу винить его. Если не считать Маркуса и его дружков, она самый страшный человек, которого я знаю. — Как ты себя чувствуешь?
— Эм. Я в порядке. — Каждая частичка моего тела болит от ударов ногами и руками, а в мозгу роятся ужасные воспоминания о том, как меня прижал к земле бывший футболист вдвое больше меня, но в остальном
— Я очень сожалею о сложившихся обстоятельствах, но я хочу, чтобы ты знала, что мы очень рады, что ты приедешь к нам погостить. Деб уже приготовила для тебя комнату.
Мое сердце замирает в груди. О чем, черт возьми, он говорит? Кто такая Деб?
— Что?
— Уверен, твоя мама уже рассказала тебе все подробности о свадьбе, но я могу прислать тебе адрес, чтобы ты его знала. Не беспокойся о платье — все будет по-простому. И мы позвали только несколько гостей.
— Какая свадьба?
Джульет плюхается на мою кровать и одними губами произносит: Что за хуйня?
Энтузиазма в его тоне поубавилось.
— Твоя мама тебе не сказала?
Дверь моей спальни со скрипом открывается, и входит мама с корзиной, полной чистого белья. Что-то происходит. Мама никогда не стирает мне белье, если у нее нет плохих новостей.
Ее каштановые волосы, такого же оттенка, что и мои, не расчесаны и волнистые от того, что она спала на них, пока они были влажными. На ее футболке красуется загадочное пятно в районе плеча, а одета она в растянутые, выцветшие джинсы, которые носит только по квартире. После инцидента с Маркусом она была в таком же стрессе, как и я, и это видно по каждой черточке ее лица.
Она бросает взгляд на лучшую, но неудачную попытку Джульет замазать синяк на моем лице и вздыхает, ставя корзину на мою кровать.
— Я как раз собиралась сказать ей, Майк.
— Хорошо. — Он прочищает горло. — Я позволю вам двоим поговорить. Перезвони мне.
Я вешаю трубку дрожащей рукой.
Свадьба. Приезжаешь погостить к нам. Не может же мама всерьез отправлять меня к отцу, которого я не видела десять лет. Она не стала бы принимать приглашение на его свадьбу от моего имени, тем более за моей спиной.
— Донор спермы женится? — выпаливает Джульет.
— В эту пятницу, — подтверждает мама, и ее голос звучит так же измученно, как и все остальное в ней.
Мое сердце разрывается из-за нее. После развода мама металась от парня к парню. Хотя она никогда этого не говорила, я думаю, что она искала замену моему отцу, но так и не нашла. Должно быть, она переживает, зная, что он живет с другой.
— Я не понимаю, почему я должна быть там. Его не было ни на моем выпускном, ни на вручении аттестатов в школе. Почему я должна быть на его свадьбе?
— Верно говоришь! — поддерживает Джульет.
Мама закусывает губу.
— Я сказала ему, что тебе нужно где-то остановиться.
Мое сердце уходит в пятки.
— В смысле, где-то пожить?
Не может же она всерьез ожидать, что я перееду к отцу, которого не видела с детства, и его новой жене, которую тоже никогда не видела.
— Да. Пока. — Морщинки вокруг ее глаз и между бровями углубились за месяцы, прошедшие после инцидента. — Тебе нужно безопасное место, а Уэйкфилд таковым не является. Твой отец сказал, что ты можешь переехать к ним и перевестись в Университет Даймонд. Они помогут тебе переехать в общежитие после свадьбы. У него будет медовый месяц, но он не будет долго отсутствовать, и ты будешь находиться в кампусе в окружении охраны. А у его невесты сын учится в “Даймонде”, так что, если тебе что-то понадобится, там будет к кому обратиться.