Утопленник
Шрифт:
— Нет, — ответила официантка, улыбкой осветив белоснежные зубы. — Что заказываете?
— Пить будем? — Потап вопросительно кивнул Богдану.
— Конечно. И мне, пожалуй, немного водки и два бокала ледяного пива.
И себе и другу Потап заказал уху из осетрины, шашлык из ягнёнка, запечённые баклажаны с помидорами, салат с креветками и большую тарелку нарезанных сыров. Богдану — двести грамм водки в графине, себе — бокал белого вина.
— Красотка. — Богдан обхватил ладонь официантки. — И, пожалуйста, холоднющего пенящего пива с пузырьками на стеночках, прошу, мгновенно на стол. Или я от жажды помру. Иначе, в отместку — заберу тебя с собой в могилу на вечный сон. Ведь не нагулялась, а? Любишь шумные вечеринки, перед парнями попкой подрыгать, покрутить? А тут представь,
— С таким?.. Почему бы и нет? — Весёлая официантка приняла из рук Потапа меню.
Богдан удивлённо похлопал ресницами.
— Я так и не понял… Мне придётся умереть?
— Нет, — ответила официантка, придвинула широко открытые сияющие глаза к глазам Богдана. — Мгновенно принесу. С пузырьками на стеночках.
— О, черти драные! — воскликнул Богдан, откинувшись на спинку стула. — Я чуть не ослеп от света из твоих глазюк!
Официантка, смеясь и виляя бёдрами, пошла выполнять заказ.
— Не надейся, — сказал Потап, видя, возгоревшийся мечтающий взгляд друга. — Рай в шалаше с любимым, давно канул в Лету, с кровавой табличкой на груди — повесился. Будет изменять, бегая по склепам, искать осыпанного золотом при погребении.
Богдан посмеялся.
— Рай повесился, или любимый? — спросил он.
— Все повесились, кроме женщины.
— Быть одной?..
— Обезьян найдёт.
Друзья не очень-то весело рассмеялись.
Насытив желудки, Потап и Богдан долго разговаривали, меняя лица и тона с весёлых на угрюмые. Впервые Богдан поведал другу, как познакомился с Анитой, о своих подозрениях про её ребёнка и мужа, рассказал о Туф и что думает о её «пророчествах». Потап внимательно слушал друга, анализировал и мрачнел. О злоключениях и изменениях за последние дни в его семье он умолчал, но странную смерть Риммы обсудили досконально. Также Потап поделился про необычное поведение Альберта, которое никогда раньше не подмечал. Богдан разделил с ним мнение, вспомнил ненормальный «дружеский» поцелуй Аниты и Профессора. Потап сомневался — выложить историю про перестрелку в баре и непонятное помешательство Данилы, но поразмыслив, решил, что пока не стоит вовлекать Богдана. Сначала нужно хотя бы найти Даниила. Вчера Потап трижды — утром, днём и вечером — медленно проезжал мимо бара. Окна заколочены листами фанеры, двери закрыты. Никаких оградительных лент, ни полиции, ни сыщиков, ни персонала. Ни по телевидению, ни в интернете, ни в местной газете про случившееся не говорили. Словно ничего не произошло. Полное молчание. С одной стороны, Потап был рад, что его не затронут правоохранители. Но с другой стороны — он понимал, что всё произошедшее напрямую связано с ним.
С ними.
«Свидимся ещё, — пообещал стрелок с тремя шестёрками на цветастой бейсболке. — Свидимся ещё…»
Богдан опустошил два графина с водкой, причём второй был полным. Он охмелел, повеселел, перезнакомился с официантками — все до одной только устроились. Хостес Алиса несколько раз ревниво отводила его в сторону, что не ускользнуло от внимания Потапа. Но он лишь подумал, что провинциальная девка захотела захомутать богача. С Богданом такое не прокатит — в жёны или любовницы, возможно, влезет, но оттяпать у него ничего не получится, в лучшем случае окажется в рабстве жаркой страны, в худшем…
Несколько раз Богдан подходил к столу, просил не уходить, посидеть с ним в ресторане ещё полчасика. Потап снисходительно понимающе улыбался, отвечал «валяй» и с удовольствием наблюдал за весёлым настроением друга, успевшего определить упругость ягодиц всех официанток. Сам больше не пил и старался не вовлекать в голову унылые размышления. Из портфеля достал айфон и вдумчиво играл в шахматы за белых, иногда мыслями возвращался к Анжелике, Диане и Максим. И пытался обмануть себя хоть на время, оттолкнуть понимание — неотвратимости нависшей беды. Белый король получил шах и мат, Потап поднял глаза. Богдан зашёл в дверь туалета. Часы на запястье показывали двадцать три часа десять минут. Ресторан должен закрываться. На мочевой пузырь давило, Потап решил последовать примеру друга, прошёл к туалетам. Правая
— Где писалку взял? — спросил Потап.
— Да тут валялся. — Богдан небрежно швырнул фломастер на кафель. — Знаешь, что это? — Он посмотрел довольными пьяными глазами на друга, махнул ладонью в неопределённом жесте и прочитал написанное.
— И что значит? — Потап ещё раз провёл глазами по надписи.
— Это из фильма «Ледяной урожай». Банальный фильмец. Но мне нравится. Несколько раз пересматривал. Один друг говорит другому… Я твою жену имел, когда вы ещё жили вместе… Ну и что?.. Имел как кролики, везде: в твоей кровати, в твоём гараже, на кухонном столе… Серьёзно? И?.. Она у меня отсасывала на заднем сиденье, когда ты за рулём вёл машину… Зато ты избавил меня от алиментов, платишь вместо меня — по дружбе… — В недоумении Богдан развёл руками. — Ха-ха, представляешь — по дружбе.
— Твоя мораль?.. — Потап сдерживал смех.
— Два лоха кинуты всеми бабами… за любовь. Один так и говорит — кто бы посчитал, чего нам стоит эта дурацкая иллюзия.
— Тебе это не грозит.
— А другой отвечает… Что самое интересное — с кем она сейчас! трахается. — Богдан врезал кулаком по зеркалу. — Я про Аниту.
— Ты делаешь слишком поспешные выводы. Может, что-то нехорошее случилось, а ты винишь.
— А-а. — Богдан пессимистично махнул рукой, его пошатнуло. Он улыбнулся. — Оступился… Зато Алиса сейчас едет со мной.
— Видишь, не всё так грустно. — Потап повёл глазами по чёрной неровной надписи на треснутом зеркале. — Заявишься домой с молоденькой девочкой, а дома жена.
— Познакомлю. Будем дружить семьями. — Богдан хлопнул друга по плечам и вышел из туалета. — Жду там.
Влажная прохлада ночного города после изнуряющей дневной духоты встретила приятными объятиями. Машины мчались по проспекту, забрасывали огни в витрины высоких окон закрытых магазинов. Вывеска бутика сверкала и мигала неоновой рекламой. Пьяно качающаяся девица высыпала содержимое дамской сумочки на тротуар, пнула ногой и, надув разочарованно щёки, уселась на высокий поребрик. Сладкий запах от её сигарет и духов коснулся носа. Потап воздел глаза к небу, где гудел самолёт, проплывая мигающей точкой. В сердце забралась тоска, в мысли — образ Риммы.
Ко входу в ресторан подъехал белый «кадиллак», принадлежащий Богдану. Автомобиль всегда находился в гараже нанятого водителя и использовался в редких случаях, например, как сейчас. Невысокий пузатый мужичок в широких джинсах и жилетке появился из-за переда машины и протянул Богдану пышный букет белых роз.
— Ей. — Богдан указал большим пальцем на Алису, взял её под локоть и протянул другу раскрытую ладонь. — Как и договорились, не забудь, завтра берёшь Анжелу, девочек, и все вместе едем купаться на озёра.
Потап пожал другу руку, махнул ладонью Алисе и пошёл к своей машине, нервничая, что Анжела так и не позвонила: неужели пьяная до сих пор? Он обернулся, хотел уточнить, во сколько поедут, — ведь забыли назначить время, — но «кадиллак» уже проехал перекрёсток и быстро удалялся, подсвечивая задний бампер красными огнями.
Глава 16
Тонко звякнул остановившийся лифт, двери словно задышали, плавно расступились. Потап ступил на серую дорожку огромной приёмной, тоскливый взгляд столкнулся с четырёхметровым столом и креслом с высокой спинкой: наверное, ещё не остыло от тела Риммы. Потап подошёл и задумчиво осмотрел пространство — почти идеальный порядок, ничего лишнего: монитор, клавиатура, лампа, глубокий пенал с письменными принадлежностями и рамка с фотографией, которую он взял и поднёс к глазам. В золотом полумраке стояли в обнимку он сам и Римма. Радостное лицо Даниила втиснулось между ними чуть выше, а его пальцы чуть ли не на полмира оттянули ухо Риммы справа. Оттянутая мочка Потапа едва не скрывалось за рамкой слева.