Утраченное чудо
Шрифт:
– Вот он, как видите, наказан. Надеюсь, вы не устали поднимаясь сюда?
– Нет, нет, что вы, – ответил голос, совершенно не похожий на бархатистый баритон господина Ориса.
И порог перешагнул человек средних лет и среднего роста, немного сутулый, с проседью в темных, растрепанных волосах. И сколько Каин себя помнил, у этого человека всегда были сонные слезящиеся глаза.
– Доктор! – вырвалось у юноши, и он почувствовал, как выгибается его рот в глуповато-доверчивой улыбке.
– Здравствуй, монстр, – отозвался доктор самым бодрым голосом, на который был способен усталый человек, –
– Делайте все, что считаете нужным, доктор, – буркнул господин Орис. – Только не затягивайте. Я любопытен, но врачебные процедуры.
– Может быть, процедур и не будет, – пробормотал доктор, поставив саквояж на ящик, служивший столом. – Каин, что стоишь, иди, приготовь все.
Вскоре через металлическую ось был перекинут полинявший кусок ткани с разноцветными ромбами, принесены два табурета.
За этой занавеской по приказу доктора Каин развязал шнур на спине и стащил с себя рубашку. Показалась выпирающая грудная клетка и впалый живот.
Холодные пальцы доктора обожгли кожу. Каин вздрогнул.
– Не вертись и не дрожи, – пропел у самого уха голос доктора.
Господин Орис что-то неразборчиво пробормотал. Затем хлопнула дверь. Доктор прислонил слу-шательную трубку к мальчишеской груди. Он услышал, как в глубине тела сменяются вдох и выдох, точно морские волны, наступающие и отступающие вновь, как бьется его сердце, точно набатный колокол.
Доктор вздохнул.
– Господин Орис вышел покурить, вероятно, его тянет на это всякий раз, как он видит меня.
Каин дружелюбно улыбнулся. Он всегда жалел этого человека, сутулого, с вечно сонными глазами, и думал, что тот тоже жалеет тощего паренька, вечно простуженного и вечно с шишками и синяками.
Движения доктора были неторопливы, но уверенны, пальцы холодны, как стальная проволока. Но когда он начинал рассказывать, его слушали все. Что это были за удивительные рассказы! Он говорил о том, как в старину на площади перед часами маршировали иноземные полки, о великих путешествиях и Американском материке, о хижинах из шерсти и войлока, где кочевники ткут пестрые ковры, о мудрецах, волшебниках и докторах древности, а также о том, как правильно считать удары сердца.
– Знаешь что, с такими легкими, как у тебя, хоть вообще не летай, – произнес доктор и уселся на табурет, – но что с тобой поделаешь.
Доктор улыбнулся.
– Доктор… А могли существовать, ну, похожие на меня? – спросил Каин. Он не раз задавал этот вопрос доктору, и ответ зачастую зависел от настроения доктора. Он отвечал утвердительно, если был в хорошем расположении духа.
– Конечно, может, и сейчас есть…
Каин не ожидал. Он почувствовал, что оторвался от пола.
– Только их не увидишь ни в справочниках, ни в зверинцах… А вообще, Марко Поло говорил, что на далеких островах водятся люди с песьими головами. Кто знает, может они живы-здоровы, просто прячутся. Почему бы и таким, как ты, не быть?
– Люди с песьими головами? – недоверчиво повторил Каин и опустился на пол, – Они же ведь искусали бы сами себя!
Доктор рассмеялся:
– Не верится, да? Мне тоже не просто было поверить семь лет назад в то, что в переулке недалеко от «святой
– А-а-а-а, господин Орис вам рассказал. Но я же – не полицейский.
– Это верно. Гм… странно, большинство мальчишек в этом городе мечтают стать полицейскими, ты – подопечный начальника полиции – и не хочешь.
Доктор вытащил из кармана серой куртки блокнот в черной коже и что-то написал в нем карандашом.
– Ты когда-нибудь думал, что будет, если ты останешься без нас, один на площади с непокрытой спиной?
– Ну, так в прошлом году…
– Не вспоминай, тогда поблизости оказался постовой, он быстро доложил господину Орису. Люди совсем не надеялись встретить тебя в прекрасный будний день. Они предпочли поскорее обо всем забыть, иначе им пришлось бы давать показания. Помнишь, как господин Орис распекал тебя, а ты отвечал ему, что это вышло случайно. Тебе тоже повезло совершенно случайно.
– Но ведь про меня же знают, – недоуменно произнес Каин, – зачем бояться того, о ком много лет подряд пишут все газеты?
– Люди никогда не позволят необыкновенному из газетной статьи ворваться в спокойное утро рабочего дня. Смотри, чтобы лишний раз такого не происходило.
Доктор вздохнул и как-то нехотя взял саквояж.
– Ладно, подставь плечо.
Вскоре медицинская игла пронзила кожу. Эта процедура повторялась каждый месяц, раз в месяц какие-то питательные вещества и витамины переходили из ампулы в кровь. Каин знал, что это необходимо, и потому сидел неподвижно.
– Хорошо, – пробормотал доктор и записал что-то в блокнот, – Тебе в этом году исполнится семнадцать, ты помнишь об этом?
– Да.
Юноша встал и потянулся. Ребра выступили еще сильнее.
– А ты это чувствуешь?
– Как это можно чувствовать?
– И правда…
Порывшись в саквояже, доктор вытащил небольшое круглое зеркальце, бывшее некогда частью дамской пудреницы.
– Мне проще, – продолжал доктор, – я просто вижу, как ты растешь. Тут все играет роль: высота лба, линия носа, разлет бровей, но…
Рука доктора поднесла зеркало к лицу Каина, так близко, что юноша увидел там лишь свой глаз.
– …но самое главное костяк, пропорции тела. Словом, вполне уже взрослый монстр.
Каин поморщился и отвернулся.
– Такой же, как и самые обычные граждане в этом возрасте! – плохо сдерживая смех, подытожил доктор.
Но это была неправда. Каин был точь-в-точь нескладный подросток, тонкий, болезненный, с покатыми плечами и острыми локтями. В нем не было силы и уверенной красоты, присущей его сверстникам. И его лицо не было похоже на их лица, а скорее напоминало лики статуй со стен главного городского собора. Оно было по-гречески правильным, с тонкими чертами, глаза были зеленые с янтарными прожилками, яркими, точно витражное стекло, но всегда усталыми. Черные волосы вились и обрамляли лицо колечками кудрей.