Утренний бриз
Шрифт:
— Едет.
— Кто? — Микаэла и Мартинсон вопросительно и чуть обеспокоенно смотрели на Черепахина. Он загадочно ответил:
— Кого вы будете рады видеть. Это мой сюрприз.
Теперь уже все слышали, как к яранге подъехала упряжка, как остановились нарты и с них кто-то встал.
Глаза у всех были обращены к вошедшему в ярангу человеку в заиндевелой кухлянке. Брови Мартинсона удивленно взлетели. Он увидел перед собой обветренное лицо Маклярена.
— Джозеф! — вскричал Мартинсон, кидаясь к нему. — Нас проведать приехал?
— Угадал, — Джозеф указал глазами на Черепахина. — Вот сводня.
— А я думал, что ты или удрал в Ново-Мариинск, или же, как и мы, пилишь дрова для Советов у себя в Усть-Белой.
— Было и такое, — Джозеф набивал трубку табаком. Его обычно бесстрастное лицо стало злым и тяжелым. — Я не прощу им ничего.
Черепахин довольно потирал руки. Он вынашивал план собрать в своем отряде всех американских коммерсантов. Это придаст его отряду больше веса, а операциям против советчиков — даже международное значение. Черепахин рассчитывал связать себя с американцами как можно крепче, втянуть их в борьбу против Советов так, чтобы они потом уже не могли от него отказаться и считали его своим верным союзником, помогали ему и оружием и товарами, а в случае опасности защитили, бы его. Черепахин мечтал стать необходимым американцам. После долгих размышлений он понял, что в одиночку ничего не добьется.
— Как положение в Усть-Белой? — спросил он Маклярена.
— Вчера вечером в Усть-Белую приехал Чекмарев, — сообщил американец.
— Зачем?
— Товары начнут перевозить в Марково.
— Грабить? — сузил глаза Черепахин. — Мы проучим советчиков, как воровать! Когда повезут?
— Собираются завтра утром. Нарт пятнадцать будет.
— В тундре встретим их! — предложил Пусыкин.
— Нет, — покачал головой Черепахин. — В дороге они будут настороже. О Шарыпове еще не забыли. Мы можем сами под огонь угодить. Прихлопнем советчиков прямо в Усть-Белой.
Слова Черепахина вызвали у всех замешательство, даже испуг. Американцы стали его отговаривать:
— Это опасно!
— Там много людей, и они все против вас!
— Мы можем наткнуться на засаду!
Черепахин с легкой улыбкой смотрел на американцев, а когда они высказались, произнес убежденно и спокойно:
— Ваши опасения напрасны. Советчики ждут возможного нападения в пути, а не в селе. Нагрянем в полночь. Застанем тепленькими в постелях.
— О'кэй! — первым согласился с Черепахиным Маклярен. — У вас голова Наполеона.
— Но не будем повторять его ошибок, — засмеялся польщенный Черепахин и перешел на деловой тон. — Будем готовиться к выезду. Вы, Маклярен, устали. Всю ночь ехали. Часа два можете поспать.
— Для меня этого вполне достаточно, — Маклярен посмотрел на котел. — Только надо поесть…
— Микаэла накормит вас самым лучшим из того, что у нас есть, — тоном приказа сказал Черепахин, и никто не удивился этому. Американцы признали фельдшера командиром.
Падерин, Кабан, Наливай и Дьячков мрачно слушали Чекмарева. Они сидели в доме Малкова. Здесь теперь помещался Усть-Бельский Совет и больнице, как пышно называли устьбельцы большую комнату, в которой жил спасенный Берзиным чукотский юноша Кекуай. Он уже поправился, работал уборщиком в Совете и помогал в продовольственном складе. Сейчас он сидел у печки И внимательно
В кабинете, который раньше был столовой Малкова, наступила напряженная тишина. Было слышно, как гудело в печке пламя, как лаяли в ночном поселке собаки. Падерин, потупившись, пристально рассматривал ногти на пальцах. Кабан, с черной повязкой поперек лица, свирепо уставился ней Чекмарева единственным глазом. Наливай, подперев голову рукой, задумчиво скреб в густых, щедро пересыпанных серебром волосах.
Никифор Дьячков, однофамилец председателя Марковского Совета, кашлянул в кулак и осторожно, с тревогой спросил:
— Голодуха опять у нас будет?
— С чего это? — не понял Чекмарев.
— Все же увезете… — Дьячков опять кашлянул. Он очень волновался.
— Дурная твоя башка! — нахмурился Чекмарев. — Какого черта мы переворот устраивали? Чтобы вас голодухой томить? Да поймите вы, что легче в одном месте охранять товары. Нападение на Шарыпова — только начало. Сможете вы защищаться, если на вас нападут?
— Сможем! — Кабан выпрямился на стуле. — Я и с одним глазом пулю мимо не положу!
— Подожди воевать, — остановил его Падерин. Он, как всегда, был чисто выбрит. Близко посаженные друг к другу глаза требовательно смотрели на Чекмарева. — Вы серьезно опасаетесь нападения банды?
— Да! — Чекмарев почувствовал облегчение. Падерин, кажется, начинает склоняться на его сторону.
— Я согласен, — Падерин строго взглянул на Кабана и Наливая и снова обернулся к Чекмареву. — Я понимаю вас, но надо объяснить жителям. Они будут волноваться — как это так от них увозят товары, продукты. Уже по всем углам разговор об этом идет.
— Хорошо. Ты прав, — Чекмарев встал. — Сейчас же собирайте людей.
— Ночью-то? — удивился Наливай.
— Все равно никто не спит, — поддержал Чекмарева Падерин и обратился к Дьячкову:
— Беги по избам. Зови сюда всех, кто хочет.
Люди словно ждали сигнала. Захлопали двери Совета, впуская все новых и новых встревоженных, недовольных устьбельцев. Чекмарев видел, как они недобро, даже враждебно бросали на него взгляды, сердито перешептывались. Пришли даже старики и старухи, которые обычно редко выходили из хибарок на улицу. Становилось жарко и душно, а люди все шли и шли. Чекмарев понял, что сейчас все настроены против решения Марковского Совета, с которым он приехал.
— Товарищ Чекмарев будет говорить, — без всякого вступления сказал Падерин и слегка кивнул Василию Михайловичу. — Давай…
Чекмарев сначала заговорил быстро и с подъемом, уверенный, что его слова дойдут до сердца и ума каждого, но вскоре понял, что люди отгородились от его слов подозрительностью, даже уверенностью, что их пытаются обмануть. Впервые в своей жизни эти люди стали владельцами больших запасов продуктов. И вот эти запасы хотят от них увезти. Призрак так хорошо знакомого голода виделся им за словами Чекмарева, и едва он кончил говорить, как со всех сторон понеслись возмущенные возгласы: