Утро черных звезд
Шрифт:
Через минуту Контролирующих и след простыл. Они свернули в какой-то неприметный переулок и скрылись в мелкой дождевой мороси. Ит зябко поежился, и спросил Ри:
— Ну что? Куда пойдем?
— Куда-нибудь, где сухо и тепло, — решительно сказал Ри. — Знаешь, нам с тобой поговорить надо. Я даже рад, что они ушли.
— Я тоже, — медленно сказал Ит. — Поговорить действительно надо. И мне почему-то кажется, что я даже знаю, о чем мы будем говорить.
— Вот как? — удивился инженер. — Слушай, а ты случайно никогда не слышал ни от кого слово…
— …эрсай? — продолжил созидающий. —
Кафе они нашли довольно быстро. Официантка, милая девушка, немножко похожая чем-то на оставшуюся дома невесту Ита (господи, это что, и правда было?..), принесла им меню в бархатных тяжелых папках и помогла с выбором — ни Ри, ни Ит не ели мяса, и еду пришлось выбирать довольно долго. От алкоголя решили воздержаться, взяли какой-то горячий напиток с медом и местными душистыми травами.
— Вот что я тебе расскажу, дружище… Сплю я в своем углу, и вдруг голос слышу. Четко, прямо в ухо: «Вставай». Сначала подумал, что это искин балуется, но потом сообразил, что искин повежливее будет. Хотел было рот открыть, чтобы этому голосу высказать, что я о его манерах думаю, но чувствую, что рот мне словно бы клеем заклеили. Глазами вращать могу, а говорить — нет.
— Меня он тоже буквально за руку поймал, — вставил Ит. — Вернее, за плечи. Они там такие гадости про нас несли, что я уже решил, что сейчас встану и вмешаюсь. Тем более, что у меня детектор. Заставлю себя выслушать. И тут…
— Значит, этот невидимый товарищ нас с тобой очень похоже обрабатывал, — подытожил Ри. — Ну так вот, слушай дальше. Встал я, значит, а голос мне говорит: «Внимательно выслушай этот разговор, тебе он очень пригодится в будущем». В общем, сел я обратно, сижу, слушаю…
— Точно-точно! — подхватил созидающий. — Мне примерно так же…
— Погоди, дай рассказать, — раздраженно проворчал инженер. — Стою я, слушаю, и тут искин начал задвигать про имитацию. Знаешь, мне даже не по себе как-то сделалось. Вдруг он прав? Вдруг мы с тобой и вправду сгорели в Транспортной Сети, а то, что сейчас, это не мы вовсе, а действительно какой-то морок? И не проверишь, и не докажешь. А голос говорит…
— …что ты человек, естественно, — закончил Ит. — Мне он то же самое сказал. Но, понимаешь, не сходится. Я уже про это думал, и не сходится.
— Что за манеры у тебя, перебивать через слово?! — рассердился окончательно Ри. — А еще гуманитарий! Ты можешь заткнуть плевательницу и дослушать?
Ит промолчал.
— На чем я там… а, да. Голос говорит: «Вы действительно не те, кем кажетесь, но при этом вы, вне всякого сомнения, люди. В этом можешь не сомневаться. Вы не порождения Транспортной Сети и не морок».
Не те, кем кажетесь… Ит сморгнул, нахмурился. Вот это совпадало. На сто процентов совпадало с тем, что чувствовал он сам. Ощущение, которое он испытывал последнее время, и которому объяснения не было, наконец-то сумело найти дорогу к словам и облечься в них. Я не тот, кем кажусь. Я кто-то еще. Кто-то другой. Но если я — не я, то что же я? Ответа не было. А если попробовать иначе?
— Ри, слушай, может быть, попробуем разобраться? — попросил Ит. — Как-то это все очень уж нелепо и мелодраматично,
— Как ты предлагаешь разбираться? — удивился инженер.
Подошла официантка, поставила перед ними квадратные тарелки. Улыбнулась Ри. Народу в кафе почти не было, вокруг царил приятный полумрак, где-то в углу играла тихая музыка. Ит отхлебнул из своего стакана, и поморщился — слишком сладко, даже приторно. Попросил у официантки воды, та вскоре вернулась с кувшином.
— Ну, так что? — снова спросил Ри, когда девушка, наконец, ушла.
— Разбираться — это значит с самого начала, — пояснил Ит. — Расскажи о себе, потом я — о себе. С детства. Где ты родился, где вырос. Родители, семья.
— У меня очень хорошая семья, — с гордостью начал Ри, но тут же почему-то осекся. — Мы из техноэлиты, ученые. И отец, и мать всю жизнь работают на Техносовет, я с самого начала был отдан в группу при их институте, ну, знаешь, группы для детей сотрудников, имеющих хорошую генетику. Сначала мечтал стать транспортником… а кто из детей не мечтает об этом? Потом, уже в юности, начал заниматься телепортацией… и по сей день ею занимаюсь. Несколько книг написал. Имею статус преподавателя. Грант дали. Работы много, она тяжелая, да еще и люди некоторые не понимают, а оттуда зависть, пакость всякая, — он скривился, как от чего-то кислого. — У тебя, как я думаю, примерно то же самое, так?
— Так, — кивнул Ит. — У меня тоже очень хорошая семья, и мы тоже очень много работаем. Правда, в другой области, но это, мне кажется, не принципиально. Уже что-то общее нашли.
— Систему ищешь? — усмехнулся инженер. — Маловероятно, что она есть. Но давай попробуем. Итак, нам с тобой…
— Примерно по сорок лет. Имеем степени, каждый в своей области. Шли каждый в противоположный своему мир, шли работать. Да нет, это все не то! — созидающий раздраженно стукнул по столу кулаком, жалобно звякнула ложечка на подставке. — Слушай, а если в детстве?
— Что — в детстве? — не понял Ри.
Детство… детство было, как у всех. Не то, чтобы очень уж хорошее, но и не плохое. Сладкие подарки по праздникам, обычные шалости, группа, потом средняя группа, потом высшая, потом — по выбранному статусу, потом сам статус. И, глядишь, уже вырос. Лето, осень, зима, весна. Несколько концентрических кругов, наложенных друг на друга. Мама, папа, дед…
«Не смей подходить к полосе, нам потом придется платить штраф, если ты случайно остановишь машину транспортников».
«Хорошо, мама».
«Илайя, спорим, что ты не сможешь запрыгнуть на желтую полосу?»
«Ри, да я запросто!»
«На что спорим?»
«На три конфеты».
Смешно было, да. Ну, на то оно и детство.
— Если у нас было что-то общее в детстве, и оно является… — начал было Ит, но Ри его тут же оборвал.
— То, что я в семь лет навернулся с крыши, не может иметь никакого отношения к тому, что сейчас с нами происходит, — жестко сказал он.
— А я в семь лет едва не утонул, — ответил созидающий. — От страха и не запомнил почти ничего. Обрывки какие-то.