Увечный бог
Шрифт:
Ему скоро крышка. Они хотя его убить - все и каждый готов его убить, повалить, растоптать труп. Не так должна была окончиться жизнь. Он будет драться и драться. Не такой конец... он не позволит... "Не дамся!"
Хаос бушевал вокруг, солдаты лезли со всех сторон.
Еще один шаг назад.
Лостара Ииль шла рядом с Адъюнктом, доставая меч. "Еще один танец. Все что смогу. Танец этого мира - этого гребаного, поганого, подлого мира". Она видела, что Рутан Гудд бережет Тавору
Впереди приближается, чуть наклонившись и переставляя ноги как безумец, Форкрул Ассейл. Глаза его жестоки, он смотрит на Адъюнкта.
Он заревел. Звук ударил по ним словно молот.
Кровь брызнула в воздух. Лостара шаталась, ослепленная. "Чья кровь? Кто..." Кровь текла по щекам, она видела - Хенар топает к ней, лицо тоже алое... "О боги, это моя кровь... мы все..."
Невозможно, но Адъюнкт выпрямилась под опустошающим напором бессловесного звука, подняла меч и попыталась пойди к врагу.
Форкрул Ассейл был еще в сорока шагах.
"Мы не сможем. Даже Тавора... мы не..."
Рутан Гудд поравнялся с Адъюнктом, он был в ледяных доспехах, но лед покрывался трещинами и опадал осколками. Казалось, он хочет увести ее назад - от всего этого - но далеко ли уйдешь...
Ассейл заревел снова.
Крик Лостары Ииль не услышали даже ее собственные уши.
Она ощутила, как тело ударяется о твердую изрытую землю.
"Против такого... нам конец. Даже Адъюнкту. Даже Рутану Гудду. Он убивает нас... Котиллион!"
Но вряд ли даже бог слышит ее молитвы.
В полусотне шагов позади Банашар, поваленный на колени силой Аграст Корвалайна, стирал кровь с глаз. Он пытался подойти ближе, встать с Адъюнктом и свитой - но не смог.
"Неудача... Знакомое имя - мы с ней много ночей за одним столом сидели..."
Кто-то прошел мимо.
Баделле тихо мурлыкала, и этот нежный звук отбрасывал все, что посылал Квизитор. Она видела, что Мать страдает впереди - даже подавляющая магию кровь и неукротимая воля не помогают. Мать рвут на части.
Она дала слова немой песне. Простые слова, три, чтобы найти четвертое, ибо четвертое - единственно нужное.
– Опалы каменья алмазы осколки. Опалы каменья алмазы осколки. "Ты многое забыл. Пока не остались только голод и боль. Я знаю и голод и боль. Отлично знаю. Мы с тобой одинаковые".
– Опалы каменья алмазы осколки. Опалы каменья алмазы осколки.
"Однажды я отослала тебя. Велела унести от нас голод и страдание. Ибо мы не заслуживали ни того ни другого.
Кто-то навредил тебе очень давно. Кто-то ранил Рутта, давным-давно. И Седдика, и Хельд и всех нас. И меня кто-то ранил".
– Опалы каменья алмазы осколки. Опалы
"Я отослала тебя. Ныне я тебя призываю. Узри носителя боли. Узри источник голода. Квизитора. Я его знаю. Помню. Он пришел к моему народу. Сказал, что все должны умереть. За давние грехи.
Возможно, он прав.
Но это не значит, что у него есть ПРАВО..."
– Опалы каменья алмазы осколки. Опалы каменья алмазы осколки.
"Ты знаешь таких? Думаю, да. Ты вспомнил давнюю обиду? Думаю, да. Призываю тебя. Им нравится правосудие. Ну, друг, яви им правосудие".
– Опалы каменья алмазы осколки. Опалы каменья алмазы ОСКОЛКИ!
И небо над Форкрул Ассейлом потемнело.
Банашар видел, как опускалось облако саранчи - хотя не знал, откуда оно прилетело, кто его вызвал. Шелестящий шепот быстро перерастал в беспорядочное жужжание и завывание. Форкрул Ассейл прекратил удары и взглянул вверх.
И тут же рой окутал его тучей, крылатой бурей - и окрасился багрянцем.
Брат Высокий закричал, и саранча заползла в разинутый рот, полилась внутрь, щелкая челюстями. Кровь смочила насекомых, помогла пролезть в гортань. Он пал на колени, кашляя, оглохнув и ослепнув. Его грызли изнутри - дыхательное горло, а потом и желудок. Саранча забила ноздри, пыталась попасть в уши. Жвалы взрезали веки, глазные яблоки лопнули. Насекомые ворочались в орбитах.
Бог Форкрул Ассейлов возвращался домой.
Саранча сформировала крутящийся столб, и столб опустился, когда тело упало набок. Блеск красных хрящей, розовой кости - твари поднялись, треща крылышками, и набросились на пехоту Колансе. Однако солдаты в доспехах и шлемах с забралами закрылись щитами, выбираясь из тучи - треск крыльев стал громче, как будто насекомые выражали разочарование.
Рой резко поднялся, кружась над головами.
Баделле чувствовала их нужду - никогда ей не суждено утолиться - и знала: останься они здесь, контроль будет утерян, они пожрут всех.
"Уходите немедля. Нельзя оставаться".
Шум достиг раздирающей уши высоты - словно вопль бессилия; бурлящее облако поплыло прочь.
От Форкрул Ассейла остались одни кости; за ними шагала, приближаясь, пехота Колансе, а ближе стояли четверо окровавленных людей.
"Мать, когда закончится - когда падут все твои дети - я призову на последнем издыхании. Чтобы отомстить".
Вождь Войны Желч сел на коня. Он видел, как тяжелая пехота проходит мимо сражающейся с Т'лан Имассами Ассейлы. Ряды расстроились, потому что неровный подъем на холм заставил солдат сгрудиться; большие валуны, давным-давно скатившиеся с холма, замедляли продвижение.