Увечный бог
Шрифт:
– Да, разве не хороший вопрос? Для нас, летерийцев, это не дом. Возможно, потом, когда несколько поколений прольют кровь в здешний песок... Но не сейчас. Недостаточно.
– Значит, таков ваш ответ.
– Нет, господин, я над ним думаю. Так сказать, продумываю насквозь. Значит, причина. Это не какая-то королева Тисте Анди и ее треклятый трон, или даже весь треклятый город. Это не Яни Товис, хотя она и провела нас через всё, спасла жизни. Воспоминания умирают, как рыба на песке, и скоро даже запаха не остается. И это не вы.
–
– Если они так страшны, как можно надеяться удержать их здесь?
Йедан кивнул в сторону Светопада: - Потому что, капитан, есть лишь один путь. Эта полоска пляжа. Тысяча шагов в ширину. Лишь здесь стена покрыта шрамами и тонка от прошлых ран. Лишь здесь они могут надеяться пробить барьер. Мы засов на двери, капитан. И мы спасем ваш мир.
– И как долго, по-вашему, мы должны их сдерживать?
Он поскрипел зубами и ответил: - Столько, сколько понадобится.
Капитан потерла шею, покосилась на Йедана. И отвела взгляд.
– Но как вам удается, господин?
– Что?
– Стоять здесь, так близко, смотреть на них. Видите лица? Чувствуете их злобу? Понимаете, что они хотят с вами сделать?
– Разумеется.
– И все же стоите.
– Это помогает вспомнить, капитан.
– О чем?
– Об их предназначении.
Она зашипела сквозь зубы.
– От вас у меня мурашки сделались.
– Я спрашивал о достойной причине.
– Да, спасти мир. Может сработать.
Он сверкнул глазами: - Может?
– Ну, вы можете думать, что ради спасения мира надо сделать всё возможное и невозможное. Так?
– А разве нет?
– Люди таковы, каковы... вы понимаете.
– Вам не хватает веры, капитан.
– Мне не хватает доказательств, господин. Я ничего такого не видела за долгие годы. Как вы думаете, что делает человека преступником?
– Глупость и жадность.
– А кроме? Я вам скажу. Вы оглядываетесь вокруг, очень осторожно. Видите, что на деле происходит, кто всё время выигрывает. И решаете, что отчаяние на вкус не лучше дерьма. Решаете, что сделаете что угодно ради того, чтобы проползти и ухватить сколько получится. Для себя лично. И обвиняете друзей и сородичей в постигших их бедах - даже если причиной бед стали вы сами. Причинять вред человеческим существам - значит ненавидеть человечество. Но скорее вы боитесь ответной ненависти. Вор твердит, что лишь исправляет сломанные весы. Вот почему нам удается спать спокойно.
– Отличная речь, капитан.
– Я старалась покороче.
– Значит, у вас поистине нет веры.
– Я верю в то, что худшие черты человечества найти нетрудно - они вокруг, они воняют хуже дырявого мочевого пузыря. День за днем. Мы привыкаем к вони. Есть и лучшие... да, но я не
– Она помолчала.
– Если подумать, есть одна вещь, на которую они могут купиться.
– А именно?
– Опустошите дворцовую сокровищницу и заройте по пляжу. Напоказ. Можно даже объявить что-то типа: "Это Злато Меча. Разделим среди выживших. В конце дня".
– Но будут ли они драться за солдата, что стоит рядом? Сомневаюсь.
– Гмм, хороший вопрос. Тогда объявите определенную долю, а не востребованное убитыми вернется в сокровищницу.
– Что же, капитан, можете просить Королеву Тьмы.
– О, я придумала лучше. Сестра моя, Краткость, стала казначеем.
– Циничная вы женщина, капитан Сласть.
– Если причина "спасение мира" не работает, остается лишь это. Сделайте знаменем обогащение - и они скорее сожрут своих детей, чем сделают шаг назад.
– Но за какую из двух причин охотнее отдали бы жизнь вы, капитан?
– Ни за какую, господин.
Его брови поднялись.
Она снова сплюнула.
– Прежде я была воровкой. Полной ненависти, вызывающей ненависть. Но потом я шла сразу за вашей сестрой и видела, как она отдает кровь ради всех нас. А потом вы, тоже, хотя по-иному. Стояли в арьергарде, спасали наши спины. Так что теперь,- она скорчила гримасу Светопаду, - ну, я встану здесь и буду сражаться, пока не кончится сражение или пока не кончусь я.
Теперь Йедан смотрел на нее с уважением.
– И почему бы, Сласть - островитянка?
– Потому что это правильно, Йедан Дерриг.
"Правота". Слово это застряло в глотке Яни Товис, словно кусок стекла. Она могла ощутить вкус крови, и всё, что проходило в желудок, так и каменело там. Кулак, булыжник.
Берег взывал к ней, тянулся когтистыми лапами. Желал утолить нужду, разделить с ней. "Стой со мной, королева. Как делала раньше, как сделаешь снова. Ты из Трясов, а Трясы от Берега, и я вкушал кровь вашу всегда.
Королева, я жажду. Против этого врага Правота встанет на Берегу, и вы продержитесь, не сдавая ни шага".
Но было предательство, давным-давно. Как могут Лиосан забыть? Как могут простить? Суждение, грубое, усеянное шипами корневище возмездия. Такое способно сломить целый народ, выцеженная из тел кровь вздымается все выше, закрывает почву. Зловещая ловушка, возносящая к справедливому небу.
Доводы разума не достигают столь высоко, и безумие небес правит невозбранно.
"Правота ярится по обе стороны стены. Кто смеет надеяться остановить то, что грядет? Не Королева Тьмы, не королева трясов. Не Йедан Дерриг - о, как брат мой ждет этого мгновения. Снова и снова вытягивает зловещий меч. Улыбается тусклому отсвету Светопада на клинке. Стоит перед манифестацией ревущей ненависти. И не вздрагивает".