Увечный бог

Эриксон Стивен

Да, болен от страха. Банашар ощутил к нему настоящую симпатию. На миг-другой вода замутилась, затуманила острые углы праведного осуждения.

– Что за славное утро, кулак, - сказал он, приблизившись.

– Скоро ты будешь в беде, Верховный Жрец.

– Как это?

– Когда вино кончится.

Банашар улыбнулся.
– Погреба храма по-прежнему забиты, уверяю вас.

В глазах Блистига появилось что-то живое.
– Ты можешь запросто ходить туда? В любое время?

– Некоторым образом.

– Тогда

почему ты остаешься? Не бежишь от здешнего безумия?

"Потому что Святая Мать желает, чтобы я был здесь. Я последний ее жрец. Она кое-что задумала насчет меня, это точно".– Мне ужасно жаль так говорить, Кулак, но это дверца личная, особенная.

Лицо Блистига помрачнело. У входа стояли двое стражников, оба вполне могли слышать их разговор.
– Я советовал тебе покинуть нас, Верховный Жрец. Ты бесполезный пьяница, дурное влияние на армию. Почему Адъюнкт настаивает на твоем адском присутствии на собраниях, интересно?

– Уверен, что интересно. Но не могу вообразить в ваших солдатах столь черных искушений. Я ведь не делюсь личными запасами. Наоборот, один взгляд на меня - и человек отвращается от мерзости алкоголя.

– То есть ты им противен?

– Именно так, Кулак. "Но к чему вся эта беседа? Мы могли бы не затрагивать тему пьянства, и ничего не изменилось бы. Настоящая разница в том, что мне от солдатского презрения ни холодно ни жарко, а вот ты... многое теряешь". – Мы ждем летерийские силы, Кулак?

– Из обычной любезности, Верховный Жрец.

"Ага, тебе понравилась эта идея? Достаточно, чтобы ухватиться. Ладно".– Тогда я останусь в вашей компании, по крайней мере до их появления.

– Но не надолго, - сказал Блистиг.
– Ты произведешь плохое впечатление.

– Не сомневаюсь. Я выберу подходящий момент.

– Фактически, - заявил Блистиг, - я уже вижу других кулаков. Если хочешь сидячего места в шатре, Верховный Жрец, поторопись.

"Что же, а я ухвачусь за эту идею".
– Тактика, Кулак. Мне нужен будет ваш совет.
– Откланявшись, он повернулся и прошел между стражниками. Поймал взгляд одного, подмигнул.

Ничего не получив в ответ.

***

Лостара Ииль услышала шум, обернулась. Увидела четырех морпехов. Сержант из Даль Хона, как там его? Бальзам. За ним трое - наверное, остатки взвода.
– Чего-то хотели, сержант? Поскорее, я спешу в командный шатер.

– И мы тоже, - заявил Бальзам.
– Тут есть целитель, который, может быть, что-то сумеет для нее сделать.

– Сержант, это не сработает...

– Может, - сказал солдат с покрытой шрамами шеей. Голос его звучал тонко и хрипло, словно железо по точильному камню.

– Объясните.

Другой солдат сказал: - Мы думаем, это Старший Садок, капитан.

–

Что? Как это может быть, во имя Худа?

Целитель словно бы чем-то подавился, но все же шагнул вперед: - Стоит попытаться, сэр. Думаю, Наоборот на этот раз может оказаться прав.

Лостара чуть поразмыслила и кивнула: - За мной.

Морпехи не привыкли тратить чужое время; стучаться к Адъюнкту - для большинства из них это предел дерзости. "Значит, они действительно верят, будто что-то придумали. Стоит проверить. Ее головные боли все сильнее, ты сама понимаешь".

Командный шатер появился в поле зрения; она увидела собравшихся перед входом кулаков. Они тоже заметили ее, и все праздные разговоры мгновенно затихли. "Чудесно! Даже вы. Ну, давайте". – Кулаки, - произнесла она, - если вам угодно, освободите дорогу. У морпехов встреча с Адъюнктом.

– Первый раз слышу, - сказал Добряк.

– Что же, я припоминаю, оставшиеся морпехи перешли под командование капитана Скрипача и он отвечает за них лишь перед Адъюнктом.

– Я намерен это обжаловать, - заявил Добряк.

"Зря время потратишь".
– Кулак, это подождет окончания переговоров.
– Она махнула морпехам рукой, веля пройти мимо командиров. "Ну, вы кончите пялиться?" У них так напряглись шеи, что нырнуть под низкий полог было облегчением.

Почти все внутренние перегородки были сняты, отчего шатер казался просторным. Лишь в дальнем конце было отделение для сна Адъюнкта, загороженное занавеской. Единственным посетителем оказался Банашар, сидевший на скамье спиной к стене; он скрестил руки на груди и вроде бы дремал. Еще там были стол и две свободные скамьи, но не ни одного фонаря. "Да, свет ранит ее хуже кинжала".

Едва взвод вошел вслед за Лостарой, занавеска отдернулась.

Адъюнкт Тавора показалась на глаза.

Даже с такого расстояния Лостара различила слой пота на бледном лбу. "Боги, если армия это увидит - растечется как снег в костре. Унесется по ветру".

– Что тут делают эти моряки?
– Голос был слабым, неровным.
– Мы ждем официальные делегации.

– Взводный целитель считает, что сможет кое-что для вас сделать, Адъюнкт.

– Тогда он глуп.

Упомянутый солдат-целитель шагнул вперед.
– Адъюнкт, я капрал Мертвяк, Девятый взвод. Моим садком был Худ.

Блеклые глаза дернулись.
– Если я понимаю вашу ситуацию, капрал, вы достойны сочувствия.

Казалось, он удивился.
– Ну... благодарю вас, Адъюнкт. Суть в том...
– Он поднял руки; Лостара задохнулась, когда морозный воздух окутал целителя. Иней повис на складках потолка. Изо рта Мертвяка вырывались струи пара.

Маг Наоборот сказал: - Омтозе Феллак, Адъюнкт. Старший.