Увечный бог
Шрифт:
Она видела, что кости трясутся.
– Понимаю. Его сила так безмерна - вот почему нельзя дать ему прийти в сознание. Есть еще кое-что, что я могу сделать.
– Рука метнулась, пальцы напряглись, острые как ножи, и пробили в боку мужчины глубокую дыру. Она задохнулась, отпрянув - слишком сильно? Она его пробудила?
Кровь потекла из раны.
Но Икарий не пошевелился.
Тишина испустила долгий, прерывистый вздох.
– Пусть кровь каплет, - сказала она предкам.
– Кормитесь от его силы.
Выпрямившись,
Идеальное умиротворение, вкус рая.
"Возрождение. Рай возрожденный. От этой пустой равнины - весь мир. От этого обещания - грядущее.
Скоро".
Она пошла, оставив за спиной холм с телом Икария, прикованного к земле костяными цепями. Вернувшись назад, она будет пылать торжеством. Или содрогаться от отчаянной нужды. В первом случае она схватит руками голову и одним резким, ловким поворотом сломает шею этой мерзости.
Какое решение она ни примет, предки запоют от радости.
Трон крепости догорал, сброшенный во внутренний дворик, на груду хлама. Серо-черный дым колонной вставал над бойницами, а выше ветер рвал его на полотнища, знаменами проплывавшие над разоренной долиной.
Полуголые детишки бегали по двору, высокие голоса заглушали лязг и стук подле главных ворот - там каменщики начали исправлять вчерашние повреждения. Происходила смена караулов: Верховный Кулак слышал за спиной слова команд, резкие, словно удары развевающихся на ветру флагов. Он заморгал, избавляясь от грязи в глазах, и осторожно оперся на изъеденный временем уступ; прищурился, обозревая отлично организованный лагерь врага, что заполнял всё дно долины.
На крыше квадратной башни, справа от него, ребенок лет десяти сражался с повидавшим виды сигнальным змеем, пытаясь поднять его над головой. Наконец, загудев шелковыми крыльями, выцветший дракон взмыл в воздух, крутясь и дергаясь. Ганоэс Паран прищурился еще сильнее. Длинный хвост дракона блистал серебром под солнцем полудня. Тот самый хвост, вспомнил он, что вился над крепостью в день захвата.
О чем же сигналили тогда защитники?
"Беда. Помогите".
Он следил, как змей взбирается всё выше. Пока его не проглотил кружащийся дым.
Услышав знакомое ругательство, Паран повернулся: Верховный Маг прокладывал путь по лестнице сквозь клубок ребятишек, и лицо его исказилось так, словно это
– Клянусь, их больше чем вчера, но как это возможно? Не выпрыгивают же они из чьего-то лона уже наполовину выросшими?
– Всё еще вылезают из пещер, - сказал Ганоэс Паран, вновь глядя на вражеские полчища.
Ното Свар крякнул.
– Того не лучше. Кто сочтет пещеры лучшим местом для жизни? Вонь, капель, черви кишат. Будут болезни, помяните мои слова, Верховный Кулак. Как будто Войску уже не досталось.
– Велите Кулаку Бюд собрать команду для очистки. Какие взводы залезли в хранилище рома?
– Седьмой, Десятый и Третий. Второй роты.
– Саперы капитана Чистой Криницы.
Ното Свар извлек кость изо рта и принялся изучать розовый кончик. Потом отвернулся и сплюнул за стену что-то красное.
– Да, сэр. Ее.
Паран улыбнулся.
– Отлично.
– Да, послужит им уроком. А если разбудят новых паразитов...
– Это дети, маг. Не крысы. Сироты...
– Неужели? Эта "белая кость" меня в дрожь вводит, вот я о чем, сэр.
– Он вставил рыбий хребет в зубы и снова задвигал ею вверх-вниз.
– Скажите еще раз, что это лучше Арена.
– Ното Свар, как Верховный Кулак я отчитываюсь лишь перед Императрицей.
Маг фыркнул: - Только вот она мертва.
– Что означает: я не отчитываюсь ни перед кем. Даже перед вами.
– Вот и главная проблема, словно гвоздем к дереву прибита. Гвоздем к дереву, сэр.
– Как будто удовлетворившись этим заявлением, он резко кивнул и куснул рыбью кость.
– Там внизу зашевелились. Очередная атака?
Паран пожал плечами: - Они очень... огорчены.
– Знаете, если они решатся назвать вас хвастуном...
– Кто сказал, что я хвастун, Свар?
Мужчина куснул кость и поморщился.
– Я о том, сэр, что никто не отрицает ваши таланты и так далее, но те два командира... ну, им может надоесть бросать против нас водразов и судимов. Если они явятся самолично, персонально, сэр... вот я о чем...
– Кажется, я недавно отдал приказ.
Ното скривился: - Кулак Бюд, да. Пещеры.
– Он развернулся, готовясь уйти, но помедлил, оглянувшись: - Видите ли, они вас замечают. Стоите тут день за днем. Дразните.
– Интересно...
– протянул Паран и снова уставился на вражеский лагерь.
– Сэр?
– Осада Крепи. Отродье Луны почти опустилось на город. Висело месяцы, годы. Его владыка никогда не показывался, пока Тайскренн не решил, что готов сразиться. Но дело в том, что... если бы он показался? Если бы каждый треклятый день выходил на уступ? Чтобы Однорукий и все остальные замирали, смотрели вверх. Развеваются серебристые волосы, Драгнипур торчит из-за спины - меч, от которого у богов начинается понос...