Уйын Полоза. Книга вторая
Шрифт:
Улыбаясь крупными белоснежными зубами, он бегал от стола на кухню, и сопя горбатым, огромным римским носом, выставлял новые, и новые блюда, хрустальные бокалы (редкость в Уйыне), с ледяным квасом и морсом. Когда пришло время, оплаты Шампур отказался.
— Я не сволочь последняя брать плату с того, кто вернул жизнь в Отстойник. Сегодня все за счет заведения. — Он поклонился троице. — Теперь для вас, в моей харчевни все, и всегда бесплатно. — Он еще раз поклонился и ушел.
— Хороший мужик. Правильный. — Посмотрел в сторону удаляющегося хозяина харчевни Сократ. — А на вид и не скажешь.
Ответить ему никто не успел. Дверь в зале со стуком распахнулась, и вошел звероподобный мужик, в грязной одежде, видимо только, что с дороги, и пройдя в центр, окинул зал злыми глазами.
— Какого черта тут делает столько народа? Почему не работаем. — Рявкнул он.
— Потат… — Прокатился встревоженный шепот. — Его же Граф куда-то посылал, вот он и выжил гад. Ничего еще не знает…
Потат, зацепился взглядом за обедающих друзей и удивившись подошел к ним.
— Кто такие? Почему не знаю. Кто они Сократ? — Его палец ткнул в спину мужа Лиськи. Тот попытался встать, но на его плечо легла рука Угрюма.
— Погоди, братан, я сам. — Улыбнулся пьяно Игорь и посмотрел на нового посетителя. — Тебе никто не говорил, что ты хам? — Спросил он, и демонстративно задумался, глядя в удивлено-непонимающие глаза Потата. — И дурак к тому же? Нет? Жаль, что ты узнаешь это только от меня, и это будет последнее знание в твоей поганой жизни.
С глухим стуком и хрустом ломающейся челюсти, кулак угрюма отправил звероподобного мужика в полет, в котором тот собрав несколько столов в одну переломанную кучу, замер в ней без сознания. — Эх! Хорошо то как! — Потянулся Угрюм. — Жизнь-то возвращается, братан.
В зал влетел взволнованный Шампур и остановился около растянувшегося на полу Потата. Губы хозяина харчевни растянулись в мстительной улыбке.
— Что с ним делать? — Посмотрел он на довольного Игоря с таким видом, словно спрашивал кастрировать эту тварь, и убить, или повесить, а потом кастрировать?
— Чего с ним делать-то? — Повернулся к Максиму Угрюм.
— Ты как думаешь сам? — Посмотрел Художник на Шампура.
— Он сволочь редкостная. Правая рука Графа. — Нахмурился тот. Я бы ему жизни не оставлял.
— Ну и повесьте тогда. — Вздохнул Гвоздев.
— На кол!!! — Взревел зал.
— Отставить кол. Вы же не звери. С него и веревки достаточно. — Рявкнул художник, и никто ему не посмел возразить.
Глава 2 Совет мисов
— Как я понял, твою дырку надо заштопать в течении пяти дней, и кто это должен сделать, и как это изобразить, ты не имеешь ни малейшего понятия? — Угрюм почесал затылок. — Да, братан, умеешь ты найти на свою пятую точку увлекательных приключений. — Он задумался. — Сколько ум не морщу, а ничего толкового туда не приходит, и пол-литра тут не поможет. У самого-то есть какие идеи?
— Полное отсутствие. Я вообще еще в прострации. Два часа назад думал, что умер. Готовился по тоннелю лететь. — Вздохнул Максим. — Но вот стою живой перед тобой. — Знаю только одно. — Полоз никогда не дает невыполнимых заданий, значит выход есть.
— Думаю, что, то, что не лечиться простым, человеческим способом, с помощью зеленки и йода, должно
— Это, кстати, хорошая идея. — Кивнул Угрюм. — У нас из нелюдей, мисы в этой локации обитают, и они к нам относятся очень даже неплохо. Надо с ними пообщаться, может что и присоветуют. Только вот есть одна проблема. — Он отвел глаза в сторону. — Никак квасом голову поправить не могу. Может по соточке на ход ноги, и в дорогу? Ну правда, братаны, я за сухой закон всеми руками, и даже ногами. Но если по дороге сдохну, то вам от этого легче не станет.
— Да пей ты, раз не в моготу. — Улыбнулся Гвоздев. — Алкаш.
— Вот это дело. — Обрадовался Игорь. — Шампур! Сто грамм мне и огурчик соленый, побольше выбери, покрепче, и хлебушка черного, горбушку! — Он повернулся к Максиму. — И не алкаш я, то капли успокоительные, просто с дозировкой перестарался.
Хозяин харчевни появился практически мгновенно. Выставил на стол наполненный на половину стакан, тарелку с цельными солеными огурцами, укропом, и еще одну с хлебом.
— Тут такое дело, Угрюм. — Замялся он. — Может сейчас и не время, но ты интересовался на счет девахи одной, той, что в Уйын год назад попала в свадебном платье. Так есть тут один пришлый, он забавную сказку рассказывал, про подобный случай. Шустром кличут.
— Где он! — Мгновенно отреагировал на новость, подскочивший Максим.
— Ну так ясно дело, что в Отстойнике. — Пожал плечами Шампур. — Где ему еще быть. Он подсобником к Зубило, в кузницу нашему пристроился. Говорит осточертело шляться, и смерти по локациям искать. Решил у нас осесть. К Цезе, к официантке моей, клинья подбивает, и вроде все у них на лад идет…
— Плевать нам на и на Цезу, и на Зубило. — Рявкнул подскочивший со стула Угрюм. — Где его искать, подсобника этого твоего, говори?!
— Так чего его искать-то. Сейчас пошлю кого-нибудь да позову. — Вновь пожал плечами хозяин харчевни. — Минут через десять придет.
Шустр оказался высоким и коренастым мужчиной, в кожаном, прожженном фартуке, в сандалиях на босу ногу, и с коротко стриженной, черной, с легкой проседью бородой.
Голубые глаза из-под густых «Брежневских» бровей смотрели уверенно, с легким любопытством, но без какого-либо заискивания. Он подошел к столу, и кивнул гладко выбритой головой.
— Говорят вы звали меня? — Пробасил он, и не спрашивая разрешения сел. — Смотрю, а вас тут неплохо угощают. — Он с намеком кивнул на стоящий перед Угрюмом стакан.
— И тебя угостят, если мужик серьезный, а не балабол. — Хмыкнул Игорь. — Слушок тут прошел, что ты сказку знаешь, про невесту? Может поделишься?
— Так тут и рассказывать особо нечего. Я девку эту сам не видел, слышал только. В Столике, в «Богадельне» о ней молва идет.
— Что за Столик? — Перебил его Максим.
— Город в горах. Покруче Отстойника будет, а «Богадельня», забегаловка тамошняя, одна из трех, не самая лучшая, но кормят прилично. — Пояснил гость. — Ну так вот. Говорят, что в предгорьях, по другую сторону гор, попала год назад в Уйын деваха, в свадебном платье, и попала так неудачно, что туши свет. Прямо на разборку между Низменниками, и Вышкарями угодила.