Уйын Полоза. Книга вторая

Дед Скрипун

— Тебе Агилия передаст от Змея другой приказ. Она ведь его дочь, и ее слово имеет значение. — Не сдавался Художник в попытке договорится.

— Мне надо подумать, — не сводил с бутылки взгляда паук.

— Это для быстрейшего принятия решения, — Максим положил около него хлеб мисов.

— Он пахнет жизнью, — скосился на имэк страж и сглотнул каменную слюну. — Пусть Агилия подойдет, я хочу услышать, что скажет она.

— Я приказываю, именем моего отца, отпустить пленника и тех, кто за ним пришел, — подошла девушка, которая слышала весь разговор.

— Я не смею противится повелению хозяина, —

в голосе стража послышались довольные нотки. — Но помни, Агилия, если ты меня обманула, то это твоя вина. Так и скажи отцу, когда будешь оправдываться за содеянное.

— Непременно так и поступлю, — кивнула девушка, и улыбнувшись повернулась к друзьям. — Идемте, путь свободен, — она посмотрела Художнику в глаза. — Ты очень мудр, игрок. Скажи мне?.. Твое сердце свободно?

— Я женат, — немного раздраженно ответил ей Максим. — И люблю свою Настю.

— Я ей завидую, — вздохнула Агилия, и пошла следом уже за выходящими из пещеры, мимо застывших в карауле менквов, Угрюмом и Манем. — Надеюсь она ценит то, что ей досталось. — Раздался ее тихий шепот на выходе.

***

У моста, с беснующимися, сыплющими издевательскими насмешками по другую сторону реки огнями, которые не в силах были преодолеть поставленную перед ними друзьями преграду, в виде кристалла, путешественников встретил Луквах в сопровождении трех стражников.

— Рад приветствовать вас: великий мастер-ювелир Мань, и прекрасная дочь Полоза, Агилия, — склонился он в глубоком поклоне. — Царица ждет в своих покоях. Позвольте проводить дорогих гостей к ней, а для вас, — он повернулся к Максиму с Игорем. — Есть еще одно задание.

— И мы, как всегда, не можем от его отказаться? — Буркнул недовольно Угрюм. — Мы вообще-то заслужили отдых.

— Ты прав, игрок, — кивнул помощник Аэлиты. — Вы не сможете отказаться, и отдохнуть не получится. Дело слишком срочное. Но поверь, что по окончании, вы останетесь довольны.

— Если выживем, — вздохнул Игорь.

— Ну почему так трагично? Задание довольно простое, — улыбнулся Луквах. — Вам лишь надо сходить на поверхность, к таким же игрокам, как вы, и принести браслет власти, которым один из них незаконно владеет. Ничего сложного.

— И в чем подвох? — Не сдавался Угрюм.

— Если назвать то, что мы не знаем, у кого именно он находиться, подвохом, то это именно так. Вам надо найти этого игрока, и убедить его вернуть вещь его истинной владетельнице, ну или отобрать, если он будет несговорчив.

— Что может быть проще, — ехидно рассмеялся Игорь. — Пойди туда не знаю куда, найди того, не знаю кого, убить и принеси, то, что нужно, а за это получишь туман неизвестности. Очень вдохновляет.

— Куда идти вам покажут, — не смотря на издевательский тон, помощник Аэлиты остался спокоен, и говорил размеренно. — А что до награды, то никакого тумана, она будет материальна, и как я уже говорил, вы останетесь довольны. Подождите меня тут, я провожу гостей царицы в покои, и вернусь. Тогда мы и поговорим более конкретно.

— Я останусь с ними, — встала рядом с Максимом Агилия.

— Позвольте совет, прекрасная змейка, — поклонился ей Луквах. — Останьтесь в пещерах, вы не чем им не поможете, а только будите помехой. Поверьте, я знаю, что говорю.

— Оставайся. — Буркнул недовольно Угрюм, посмотрев из-под лобья на девушку, — Нам с

братаном вдвоем проще будет. Пошли братан, на души мечущиеся посмотрим, поиздеваемся немного, чего-то пакостно на душе, хочется на кого-нибудь выплеснуть, и они очень для этого подходят.

Глава 17 Обед на мосту

Поиздеваться над потерянными душами у Угрюма не получилось. Он конечно попробовал, и несколько колких, и обидных замечаний полетели в их сторону, но оттолкнувшись от стены полного игнорирования, больно ударили разочарованием самого шутника. Видимо сильно огни обиделись на друзей.

— Неправильные мы с тобой герои, — Игорь развалился на мосту, закинув кулак под голову и устало прикрыв глаза. — Нормальных Гераклов, после свершения подвига, оркестрами встречают, салютами всяким, хлебом солью, да на пир ведут, за стол сажают. Девахи им улыбаются, и в щечку чмокают, а нам даже пожрать не оставили. Вот чего этому недомерку стоило уголька, для костра оставить, пару кусков мяса для шашлычка?.. Нет! Не правильные мы с тобой герои, братан, — он повернул голову к сидящему рядом, облокотившемуся на ограждение Художнику. — Скажи мне? А как ты водой того паука пугать додумался?

— Аль Капоне подсказал, — Максиму было лень отвечать, ему даже шевелиться было лень, на столько он устал. Круговорот событий не давал ни минуты на отдых, и даже такой момент, пусть и голодным, и в темноте, подсвеченной скудным светом двух лежащих у ног фонариков, он использовал, чтобы расслабиться. Но не ответить другу не мог. — Представил бутылку с водой пистолетом, а имэк добрым словом. Попробовал и получилось.

— А если бы не вышло? — Угрюм снова закрыл глаза, словно ответ друга его не интересовал. — Если бы не начал растворяться тот паук?

—Вот чего пристал: «Если бы, да кабы?». — Подействовало же. Другого решения тогда все равно не было. Рискнуть пришлось. — Пробубнил устало Художник.

— То есть, ты не знал, что получиться? — Угрюм даже приподнялся, на столько взволновал его такой ответ.

— Нет, — прикрыл глаза Гвоздев.

— Ну ты и имбецил! — Заржал Игорь. — Но вот наверно за это я тебя и люблю.

— Отстань. Давай лучше поспим. Кто его знает, что там задумали, этот коротышка со своей царицей? Ничего хорошего, я думаю, нам в ближайшее время не светит. Я сейчас променял бы все их награды, на теплую постель, и чашку горячего чая. — Максим произнес это на столько тихим, усталым голосом, что Угрюм не стал ничего отвечать, и словно благодаря его за это Художник засопел безмятежным сном, ну а через несколько минут к нему присоединился и друг.

Гвоздев видел во сне, как пыхтел мангал раскаленными углями, пытаясь сжечь истекающие кровавым соком, куски сочного мяса, нанизанного на длинные шампура. Он завороженно смотрел на это безобразие и понимал, что надо срочно сбрызнуть угли и мясо водой, что бы уменьшить жар. Все для этого есть, вон и пластиковая бутылка с проколотой пробкой стоит прямо под ногами, но вставать, и что-либо делать лень. Лень вообще шевелиться. Теплая нега от огня согревает тело и хочется просто вот так лежать, и ничего не делая смотреть, как подгорает несчастный шашлык. Какое Художнику вообще до этого мяса дело, он устал, пусть другие подсуетятся, водой сбрызнут, перевернут, а он отдохнет. Он это заслужил.