Уйын Полоза. Книга вторая
Шрифт:
— Да потому, что живет в этой локации одно дерьмо, нормальных тут вырезали, а где дерьмо, там и мухи. — Угрюм вздохнул и встал. — Пошли дальше. Нравиться мне этот Ойка, или не нравится, но в его словах есть смысл. Нужна нам каменная кожа змеи… Очень нужна. Не хочу я рабом чьи-то стать, а другого способа избежать такую пакость у нас нет. Придется поверить старому.
Идти по девственному лесу, то еще удовольствие. Может и натоптана тропа, но создавалось впечатление, что сделали это далеко не люди. Слишком уж она незаметная, частенько теряющаяся в опавшей осенней листве. Друзьям часто приходится опускаться на колени
Нога у человека тяжелая, и оставляет отчетливый след, а если еще и пройдут несколько, друг за другом, то скрыть такую тропу сложно, а если что, так еще и сломанная неуклюжим путешественником ветка, укажет правильное направление, но тут словно приведения поработали, едва-едва наследив чуть заметными отметинами. Такое могли делать мисы, но их тут нет, вырезали безжалостно менквы с ореками коренных жителей леса. Так кто же это? Не хотелось друзьям думать, что на такое способны твари, подчиненные воле, владеющего каменным браслетом Строга.
Слова Угрюма посеяли сомнения в душу Художника: «А что он собственно знает об этом Ойке? Да ничего. Видно, что дед хитрый, умный и себе на уме, ловко маскируется в лесу. Как он оказался рядом с лазом в пещеры сихиртя? Это случайность, или он соглядатай? А действительно ли он недоволен тем, что мисов уничтожили? Они были ему врагами много веков, злости наверняка много накопилось, а тут такая удача. Нет, прав Игорь, надо быть осторожнее, и „накрутить“, как он сказал, свое умение обнаружения чужих существ, — только вот как это сделать Максим не знал. Нет в этом мире инструкций как использовать доставшиеся игроку дары Полоза, да и советчиков нет, никто ничего не понимает, а если даже и догадывается, то делится не спешит. Каждый думает прежде всего о себе.
Задумавшись Художник вновьуткнулся в спину неожиданно остановившегося Угрюма, едва не сбив его с ног.
— Ты сноваспишь, что ли? — Обернулся к нему недовольный друг. — Сдурел совсем, я просил повнимательнее быть, а ты как в парке городском, на прогулке. Ты где летаешь?
— Задумался, — почувствовал себя провинившимся первоклассником, стоящим перед строгим учителем Гвоздев. — Слова твои обдумываю. Есть в них правда.
— Думать это полезно. Даже твоей тупой башке полезно, только и про внимание забывать не надо. У нас одна надежда на твою чуйку. Соберись братан. Свербит у меня что-то. Не к добру это. Я своим ощущениям доверяю.
— А ты чего остановился-то? — Максима задели слова друга, и он спросил довольно грубо. — Поругаться со мной захотелось?
— Да вот думаю: «А не затаиться ли нам не на долго, на пару часиков, у тропы? Понаблюдать, может кто следом крадется?» — Не обратил никакого внимания на грубость Игорь.
— А смысл? Зачем за нами кому-то сзади красться, если проще, впереди засаду организовать? — Пожал плечами Художник. — Я бы так и сделал.
— Может и так, но я бы затаился и посмотрел. — Настороженно оглянулся Угрюм. — Говорил же тебе уже, что свербит у меня. Плохое чувствую. Вон там, — он кивнул в сторону предполагаемой лежки. — Впереди береза валяется, как раз вдоль тропы лежит. Очень удобное место. С одной стороны у нее шиповник вырос, фланг прикрывает, а с другой яма от вывороченных из земли корней, если что скатиться туда можно, чем нам не окоп? Хорошее место.
— По мне так пустая затея, но если
Сказано сделано, тем более что до намеченного Угрюмом места всего несколько шагов. Заглянув за поваленный ствол, Максим неожиданно резко отпрыгнул в сторону, потянув за рукав Угрюма, упав в опавшую листву. Сгруппировался, готовый отразить атаку и оглядываясь нервно по сторонам. Выхватил Кольт и взвел курок.
— Ты чего? — Зашептал недоуменно, ошарашенный неожиданным поступком друга Игорь, падая рядом на землю.
— Там уже есть чья-то лежка. Свежая, листва примята и запах. Я помню эту вонь. Это менквы. — Максим начал медленно отползать назад к тропе.
— Вот сука, я так и знал, что не просто так этот дед остался, — начал пятится следом за другом Игорь. — Сдал тварь…
Это были последние слова. Которые услышал Гвоздев. Как бы он не был сосредоточен, как бы не ожидал нападения, выхватив из кобуры Кольт, и водя им из стороны в сторону, но удар по затылку оказался неожиданным. Ни кто это сделал, ни чем, и как, он не увидел, просто в один миг сознание погасло, словно кто-то злобный резко выключил свет.
***
— Я даже рад, что ты без сознания, так мне с тобой будет проще разговаривать. — Голова огромного змея качалась перед лицом Художника. — Подключение к разуму очень сложный процесс, а тут такая удача.
Чернота, и ничего кроме черноты вокруг, и только огромная змея подсвеченная адским пламенем снизу, с хищно вибрирующим, раздвоенным языком между двух острых как иглы клыков, с прожигающими душу глазами. Максим не чувствовал собственного тела, он плавал энергетической субстанцией, в полном мраке остановившегося времени. Полное отсутствие ощущений; ни обоняния, ни осязания, ни слуха, ни зрения, все это существует прямо в нем, и только он в данный момент, та вселенная в которой живет мир.
Ему было страшно, хотя назвать страхом это чувство будет не правильно и слишком мягко. Это скорее ощущение безнадежного ужаса, сорвавшегося неожиданно в пропасть человека, смотрящего как приближается камень, о который расколется, взорвется брызгами его голова, и одновременно наблюдающего последствия, содрогаясь от вида растекающихся по граниту собственных мозгов и крови.
Бороться с этим чувством невозможно, оно леденит кровь, останавливает сердце, но сейчас у Максима ничего этого нет, он просто сгусток чего-то странного, не имеющего плоти, он состоит из одной только души, и силы воли, которая давит и не пускает рвущийся внутрь ужас.
— Я снова смертельно ранен, и ты хочешь мне дать очередное невыполнимое задание? — Усмехнулся Максим, еле сдерживая себя, что бы не заорать. — Нет уж, хватит с меня квестов, дай мне просто спокойно умереть. Я видимо не тяну той ноши которую на себя взвалил. Слаб оказался. Не спасти мне мою Настю.
— Вижу, что устал, — кивнул Полоз. — Слишком много я на тебя нагрузил. Вы, со своим Угрюмом, знатно меня повеселили, выпутываясь из таких передряг, в которых другие игроки поднимали вверх руки и сдавались, принимая смерть. Ты сейчас не умер, ты просто без сознания, и в плену, тебя несут туда, куда ты так стремился попасть, в Бург. Если ничего не предпринять, то станешь скоро покорным рабом, или умрешь на ритуальном столбе, сожранный убыром. Как тебе такие перспективы?