Узбекские народные сказки. Том 1
Шрифт:
– Тогда дай еще раз посмотреть на твое лицо.
– Я не покажу вам своего лица до тех пор, пока вы не женитесь на мне, пока не принесу я вам сына, пока тот сын не достигнет семилетнего возраста. До тех пор я поклялась не показывать лица. Я пэри. Многое я умею: могу обернуться и голубем, и змеей, и старухой. Сейчас вот я обернулась старухой.
– Прошу тебя, обернись снова красавицей, я отвезу тебя во дворец падишаха, – попросил Дод.
– Нет, слово мое крепкое. Хотите – везите вот так во дворец, а не хотите – обернусь голубем и улечу на Кухикаф.
«Ждать
– Ладно, садитесь на арбу!
– Нет, вы сами посадите меня на нее – возразила старуха.
Поднял Дод на руки колдунью и свалился под ее тяжестью.
Старуха только усмехнулась:
– Садитесь-ка сами на коня!
Вскочил Дод на коня, тронул его, как вдруг из родника выскочила красивая лошадь вороной масти и начала кружиться и вертеться вокруг него. Всех поразила та лошадь своей красотой и статью. Так понравилась она Доду, что он спешился, подошел к ней, обнял за шею и давай целовать. Увидев это, колдунья приказала:
– Запрягите эту вороную лошадь в арбу.
Запрягли вороную лошадь в золотую арбу, села в нее колдунья, а царевич на своего коня. Вмиг доскакали до дворца. Падишах осыпал их жемчугами и изумрудами. Девушки провели невесту в ее покой.
Укрывшись златотканым покрывалом, колдунья сидела у себя и никому не показывала лица.
Тем временем Дод привязал к колу вороную лошадь, вышедшую из родника, и до полуночи не мог отойти от нее. Ухаживал за ней, гладил гриву, целовал, а лошадь тоже не могла оторваться от Дода и все ласкалась к нему.
Колдунья приказала тогда девушкам позвать к ней жениха.
Дод вошел к ней и поклонился. Колдунья сварливо начала ему выговаривать:
– Эй, джигит, или та вороная лошадь, или я! Не то обернусь я голубем и улечу от вас. Если со мной хотите жить, ускорьте свадьбу. И чтоб скорее был сын от вас.
Услышав эти слова, Дод поклонился и со слезами на глазах пошел к царю. Падишах, увидев его огорченным и печальным, спросил:
– Кто обидел тебя, сынок? Скажи! Я сейчас же велю отрубить головы твоим обидчикам и сложить из них башню!
– Государь! – начал свой рассказ Дод. – Вез я с горы Кухикаф тыкву, по дороге я ее открыл, а из нее вышла прекрасная девушка. Когда мы въехали в город, я ее оставил в хижине и пошел во дворец за арбой, а когда вернулся, на месте красавицы оказалась какая-то пучеглазая старуха. Весит она столько, сколько четырнадцать человек. Старуха говорит, что может обернуться и змеей, и голубем, и пэри. Я ее прошу: «Обернитесь же снова пэри, иначе как же я введу вас такого во дворец», а она отвечает: «Я дала клятву не показывать никому лица, такою меня и берите. Лицо свое покажу в тот день, когда вашему сыну исполнится семь лет. А не хотите, так я обернусь голубем и улечу на гору Кухикаф». Как же теперь не огорчаться! Я ведь полюбил пэри, пораженный ее красотой. Когда мы поехали во дворец, из родника вышла вороная лошадь и начала кружиться вокруг меня. Все, кто видел ее, были поражены: такая она красивая
– Не печалься, сынок! – сказал падишах. – Это правильно, что пэри могут оборачиваться в кого угодно. Наверное, твоя красавица просто хочет испытать тебя. Свадьбу надо сыграть поскорее. Большое счастье, когда у человека родится сын.
Падишах устроил свадебный пир на сорок дней и сорок ночей. Напоив Дода допьяна, прислужницы отвели его к старухе.
На другое утро Дод вышел во двор, увидел вороную лошадь и давай ухаживать за ней, обнимать за шею, целовать. Одни ясли он приказал наполнить шербетом, другие сахаром.
Шли дни, недели, месяцы. Колдунья объявила, что скоро у нее будет сын. Начала она капризничать, захотелось ей жареного мяса. Призвала она Дода и заявила:
– Позови сейчас же мясника. Пусть он зарежет вороную лошадь. Мне захотелось шашлыка из ее мяса.
Спорил с женой Дод, спорил, но делать нечего. Вызвал Дод мясника и, горько плача, приказал заколоть вороную лошадь. Но как только мясник вошел в конюшню, чтобы выполнить приказ, выпали у него из рук топор и нож: перед ним стояла не лошадь, а прекрасная девушка.
Прибежал мясник к Доду, упал перед ним ниц и говорит:
– Царевич, это вовсе не конь, а пэри! Не могу я ее резать, рука не поднимается!
Сказал он так и ушел.
Обрадовался Дод, но не тут-то было. Подняла старуха-колдунья страшный крик. Давай ей шашлыка из мяса вороной лошади и все.
Слуги позвали другого мясника. Тот тоже отказался:
– Да ведь это же украшение вашего дворца, а вы хотите зарезать ее! Вы что, ума лишились? Я не людоед.
И тоже поспешил уйти со двора.
– Что это с мясниками случилось? – сказал Дод. – Что, глаз у них нет?
А старуха-колдунья все вопила:
– Зарежьте мне вороную лошадь. Хочу шашлыка из мяса вороной лошади!
Нашли еще одного мясника.
– Хорошо, – сказал мясник, – я зарежу вороную лошадь, только кровь ее берите на себя.
А старуха-колдунья так раскричалась, что Дод уши себе заткнул и только сказал:
– Беру на себя!
Как только набросил мясник на ноги вороной лошади петлю, чтоб повалить ее наземь, она сама легла, только на Дода печально посмотрела.
Мясник ударил по шее лошади ножом. В трех местах выступило по капле крови. Там, где упали те капли, вдруг выросли три тополя, каждый высотой в пять локтей.
Тут прибежала рабыня старухи-колдуньи и закричала:
– Госпожа требует лошадиной печенки.
Мясник отдал ей печень. Старуха съела ее, а потом и все мясо.
Расстроенный вконец тем, что лишился любимой вороной лошади, Дод уехал на охоту.
Когда прошло положенных девять месяцев, девять дней, девять часов и девять минут, родился у его жены сын.