Ужас глубин
Шрифт:
— Послушай, — начала она, — спускать на человека собаку — ничем не хуже, чем подкладывать под колеса бомбу. И то и другое отвратительно. У Андерсена тоже была семья, но бродяг это не остановило.
Маркус сохранял бесстрастное выражение лица:
— Ты считаешь нормальным передать их Треску?
— А у этих гадов что, по-твоему, есть мораль? — Берни этого не знала. В тот момент ей даже не хотелось думать об этом. — Не мы начали эту войну.
— Но ты чувствовала бы себя лучше, если бы это был честный бой?
— Я чувствую себя хорошо тогда, когда
Маркус окинул ее своим непреклонным взглядом. Да, они уже не в первый раз спорили об этом — о том, что ты получишь в конце концов, если готов буквально на все, чтобы выжить. Наверняка мысль эта постоянно мучила человека, чей отец испепелил большую часть Сэры, желая ее спасти.
— Я уже завидую твоему псу, — бросил Маркус, уходя.
Мак трусцой устремился за ними, снова превратившись в хорошую дружелюбную собаку. Берни топнула ногой, подзывая его к себе:
— Да. Он живет сегодняшним днем.
— Я имел в виду то, что он видит только черный и белый цвета, — объяснил Маркус и побежал к вертолету.
ГЛАВА 4
Вам предстоит стать офицером, Хоффман. Никакого панибратства с рядовыми. И пора кончать встречаться с этой островитянкой.
Бывшее патрульное судно СНР «Амираль Енка», военно-морская база Вектес, Нью-Хасинто, 6.00, три дня спустя
Стоя на пристани, Сэм разглядывала залатанное гораснийское патрульное судно:
— Ты хорошо плаваешь, Бэрд? Я — нет, будешь меня спасать.
— Да брось ты, они пока потеряли только один корабль, да и то при невыясненных обстоятельствах, — сказал Бэрд. — Это же просто небольшая прогулка. Наслаждайся свежим воздухом. От этих морских волков узнаешь много нового о загадочных океанских глубинах.
Морские волки — кучка гораснийских матросов — молча стояли, опершись на фальшборт, глядя вниз, и вид у них был угрюмый. Один жевал что-то, медленно, старательно двигая челюстями, словно корова на пастбище. Затем перестал жевать и сплюнул в воду.
Бирн подошла к сходням:
— Как по-ихнему будет «в задницу»?
— Просто улыбайся. Эти парни сто лет женщину не видели. Они все равно не заметят разницы.
— Я хочу, чтобы ты знал: Берни приказала мне вышибить из тебя дух, если ты пригласишь меня искать золотую заклепку.
Бэрд подумал: «Интересно, может, Сэм болтает, чтобы скрыть смущение?» Это тревожило его сильнее, чем должно было, потому что иногда он ловил себя на том же.
— Это просто материнская любовь, — ответил он. — Я блудный сын, неприспособленный к жизни, и когда-нибудь она сведет меня
Бэрд последовал за Сэм по трапу. Он вынужден был признать, что фокус с мотоциклом пришелся очень кстати, и не винил ее за то, что она воспользовалась первым попавшимся под руку оружием, хоть у него и были два колеса. Но если он ей это скажет, то сильно пожалеет. И она еще подумает, что он одобряет службу женщин в армии. Он оставил свои похвалы при себе.
У него за спиной появился Дом.
— Не начинай драк, которые не в состоянии закончить, — сказал он. — Здесь не будет Коула Трэйна, чтобы тебя спасать.
Бэрд действительно чувствовал себя не в своей тарелке без Коула, однако ему не хотелось в этом признаваться. И еще сильнее сбивала его с толку необходимость совместной работы с Домом. В отряде из четырех человек возникают некие правила боевых действий, о которых не говорят вслух, и у них Маркус всегда был напарником Дома, а Коул работал с Бэрдом или даже с Маркусом, но Бэрд с Домом редко действовали вместе. Бэрд не знал, о чем говорить с Домом, еще до того, как вся эта чертовщина произошла с его женой, а уж теперь и подавно не имел понятия, как они будут ладить.
Дом, конечно, не ожидал от него общительности. Бэрд в любую минуту мог снова взять на себя роль асоциального волка-одиночки, которую себе выбрал. Это помогало решить кучу проблем.
— Дом, скажи мне, почему нам всегда подсовывают студентов, — сказал он.
— Потому что мы специалисты по борьбе с пиратами. — Дом говорил устало, терпеливо. За последние несколько месяцев он состарился лет на пятнадцать. Жизнь наконец-то выбила из него дерзость и оптимизм. — Послушай, Сэм служит в армии не меньше тебя. У вас с Берни все так же начиналось, а теперь ты ей чуть ли не задницу лижешь. Ты просто постарайся себя сдерживать, не то Сэм тебе покажет, как в Кашкуре умеют орудовать иглой.
— Не хватает мне еще ее гребаных татуировок.
— Я не про татуировки говорю, Бэрд…
— А про что?
— У Хоффмана спроси. Однажды мы болтали про то, что он видел в Кашкуре во время войны. Жуть берет.
Бэрда тут же охватило нездоровое любопытство.
— Да ты меня просто запугиваешь.
Дом пожал плечами и ничего не ответил. Один из гораснийских моряков отвлек их от этого разговора, протянув для приветствия грязную руку. Бэрд несколько секунд сомневался, стоит ли ее пожимать, затем показал большим пальцем себе за спину, на Сэм.
— А это рядовой Бирн, — сообщил он. — Она будет тут готовить и драить палубу.
Сэм стиснула челюсти. Не для показухи — совсем ненадолго. Бэрд понял: она не хотела демонстрировать ему, что его слова могут ее задеть, однако было уже поздно. Теперь он знал, куда можно надавить. Когда будет нужно, он этим воспользуется.
Это была просто самозащита, и все. Он не дразнил ее.
— Капралу Бэрду нравится больничная еда, — произнесла женщина. Горасниец оглядел ее, однако рассматривал он не лицо. — Ты тоже научишься ее любить, парень, если будешь так на меня глазеть.