Ужас глубин
Шрифт:
— Отлично, мы теперь ничуть не лучше Прескотта. Пытаемся усыпить свою совесть. Занимаемся самообманом. — Хейман похлопала по карманам в поисках спичек и направилась по коридору к выходу. Затем обернулась. — Ах да, и еще насчет вашей приятельницы. Отправьте бедную женщину в отставку или на штабную работу, иначе ее скоро убьют. Я понимаю, что люди с Южных островов — крепкий народец, но они смертны, точно так же как и мы с вами.
— Не надо ничего от меня скрывать, док, — пробормотал Хоффман. — Говорите все как есть.
Хоффману не нравилось, что Берни постоянно рискует своей головой,
Он подождал за дверью палаты, читая записку, оставленную для него одним из врачей. Террористов-бродяг звали Эдвин Лорис — это ему Сэм Бирн сломала тазовую кость, два ребра и устроила сотрясение мозга — и Микаил Энадор; последний находился в относительно приличном состоянии после того, как его едва не сожрала собака. Сын Энадора, Ниал, не получил телесных повреждений, но был в шоке. Врачи смогли вытянуть из этих троих только их имена. Но Хоффман уже попросил Диззи Уоллина присмотреть за бродягами, живущими на базе, и незаметно выяснить, есть ли здесь друзья и родственники Лориса и Энадоров. Имело смысл понять, кто может мстить за троих пленников.
«Надо было мне оставить тебя самого подтирать собственное дерьмо, Прескотт».
Но Хоффман не сделал этого. Он не мог пустить дело на самотек. Затем в наушнике раздался треск. Это была Аня:
— Сэр, мы потеряли очередное рыболовное судно. Там произошел взрыв, все матросы погибли. Бэрд сообщает, что противник не замечен, но он не думает, что корабль случайно подорвался на мине.
— А в Пелруане уже знают? — спросил Хоффман. Он понимал, что жители небольшого городка — единственногогородка на острове — вряд ли хорошо отнесутся к этой новости. За несколько месяцев их крошечный рыболовный флот лишился уже второго судна; прибытие КОГ навсегда изменило их прежнюю жизнь и принесло им одни неприятности. — Мне придется придумывать какие-то объяснения для Льюиса Гавриэля.
— О, они уже знают, — ответила Аня. — Рыболовный флот постоянно поддерживает радиоконтакт с Пелруаном.
«Дерьмо!»
— Найдите Гавриэля и скажите ему, что я приеду и встречусь с ним, как только закончу здесь. Вы уже сообщили Председателю?
— Я решила, что вы должны узнать первым, сэр. Я составлю для вас краткий отчет о происшедшем.
«Какая преданная девочка!»
— Спасибо, Аня.
«Как, черт бы их драл, они умудряются это делать? Что у них есть такое, о чем мы не знаем?»
Сначала у Хоффмана возникла мысль о другой подводной лодке. После того как «Зефир» Треску застиг их врасплох в открытом океане, такую возможность нельзя было исключать. Но он знал, что содержание такой лодки требует немалых трудов; если бандиты-бродяги в состоянии управляться с подлодкой, тогда они являются гораздо более серьезным противником, чем он думал.
Он медленно расхаживал по пустому коридору взад-вперед,
Однако Председатель, скорее всего, считал, что никто не готов к новой войне, несмотря на то что мирное существование тоже представляется людям странным и бессмысленным.
Внезапно по кафельным плиткам пола загрохотали шаги. Хоффман с удивлением увидел, как Треску показался из-за угла в одиночестве. Он излучал уверенность человека, привыкшего повелевать — повелевать гораздо большим количеством людей, нежели обитатели палаточного лагеря.
«Деревня, контролирующая буровую платформу. А мы — город, у которого есть „Молот Зари“. Смешно — каким маленьким стал наш мир».
Треску, подойдя к Хоффману, вежливо кивнул, затем едва заметным кивком указал на закрытую дверь.
— Наши друзья, — начал он, — они достаточно оправились, для того чтобы принимать посетителей?
Хоффман нажал на ручку и распахнул дверь:
— Предоставляю это решать вам. Приказ Прескотта: это ваше шоу.
— У вас с этим какие-то проблемы? Вспомните о своем погибшем сержанте и его товарищах. — Треску переступил через порог и остановился. — А я уж наверняка буду вспоминать о своих.
Хоффман впервые взглянул на Энадора и Лориса, сидевших в кроватях; вид у них был скорее растерянный, чем вызывающий. Хоффман подумал: «Интересно, сколько обезболивающих загнала в них доктор?» Они настороженно смотрели на него, пока он, взяв старый деревянный стул, усаживался в углу. Видимо, из-за того, что он был полковником, думали, что и допрос будет проводить он.
— На врача ты не похож, и твой мясник тоже, — заговорил Энадор, бросив взгляд на Треску. Нет, он был вполне адекватен. На самом деле говорил он весьма бодро для человека с забинтованной головой. — Где мой сын?
— Под охраной. — Хоффман понятия не имел о том, что собирается делать Треску. Прескотт, казалось, просто хотел заставить гораснийского выскочку думать, что он победил, и вряд ли надеялся получить от него какие-то полезные сведения. — Ему не причинили вреда.
— Ясно, вы ведь хорошие парни, правда? Вы не избиваете детей. — Энадор большим пальцем указал на Лориса. — У вас ведь есть правила насчет того, как обращаться с ранеными врагами?
Хоффману захотелось вышибить из него дух.
— Мы зря тратим на тебя медикаменты! — рявкнул он. — Оставляю тебя с нашим гостем.
Лорис с трудом повернул голову. По его виду нельзя было сказать, что он пострадал не меньше своего приятеля. На лице его не было ни единой царапины.
— Ах, как приятно видеть, что благодаря нам вы двое наконец-то встретились.
Треску пересек палату, взял металлический стул за спинку, поставил его у кровати Лориса. Если бы не выцветшая черная униформа, его можно было бы принять за сострадательного родственника.