Узник «Черной Луны»
Шрифт:
– Борис, как вы смеете! Это мои друзья! – пришла в себя Леночка.
– Спокойно, Ленок, это мужские дела, – кривовато улыбнулся нахал и крепко положил руку мне на плечо. Да еще и сжал.
И зря. Потому что я, как и положено неоднократному чемпиону, мастеру спорта по различным мордобойным и костоломным видам спорта, автоматически сделал захват с поворотом, и мой визави смел своим лицом всю посуду со стола. «Старею!» – мелькнуло у меня в голове, потому как не входило, ей-ей, не входило в мои скоротечные планы приземлять тело на столик, пугая девушку. Еще я помню расширившиеся глазки Вани, в которых застыл краткий, как молния, восторг. А потом, вслед за грохотом последней разбивающейся
Потом нас везли в зарешеченной машине какие-то пацаны с автоматами. Они были одеты в камуфляжную форму и, кажется, очень ею гордились. Привезли в какую-то комнату, ярко освещенную, там сидел милицейский майор, который сразу одарил нас хмурой улыбкой и сказал:
– Ну что, бандиты, покуражились? Сейчас вот составим приговорчик и шлепнем во дворе… Нефедов! – рыкнул он внезапно. – Ручку! Хотя зачем ручку? Формальности… Нефедов!
– Я, товарищ майор! – качнулся высокий длинноухий увалень, который с такой же ухмыляющейся рожей торчал в углу.
– Ты автомат почистил после вчерашних расстрелов?
– А я всегда чищу – хоть после вчерашних, хоть после сегодняшних! – емко ответил он.
– Давай! В расход их на хер. Только патронов много не жги!
– Да я одним их замочу. В затылок поставлю – и мозги за горизонт, – продолжали изгаляться стражи порядка.
– Где их документы? – рявкнул майор.
Один из камуфляжных пацанов шагнул вперед и протянул майору отобранные у нас книжечки, корочки, бумажники – и выложил маленькой, аккуратненькой стопочкой перед начальником.
– «Раевский Владимир Иванович», – торжественно прочел майор и поднял на меня взор. – Твой родственник герой двенадцатого года?.. – И, не дождавшись ответа, продолжил: – Да откуда у пьяни могут быть такие родственники… О, «афганское» удостоверение. Воевал, значит? А второй? Корытов. Неплохо. Иван Петрович! Тоже «афганец»… Ну, ладно. – Майор зевнул, видимо, потеряв к нам всякий интерес.
– В камеру их. До утра. А там посмотрим.
Лишь утром, как говорится, с золотым лучом солнца, мы смогли тщательно осмотреть друг друга. У меня под глазом был хороший фингал и очень болел копчик. Видно, какая-то свинья уделала меня ботинком. Скорее всего дружки того смуглеца. У Вани распухла губа и указательный палец; похоже, он его свернул.
Дверь отворилась, как пишут в романах, с отвратительным скрежетом. На пороге стоял милиционер.
– Доброе утро! – воспитанно нарушил паузу Корытов.
– Выходи! – сказал милиционер. – По одному, руки за спину.
Мы так и сделали. Повели нас в дежурную комнату.
Бессонный майор хмуро посмотрел на нас.
– Ну что, бандиты, скажете? – спросил он.
– Разрешите с товарищем попрощаться? – сказал я.
– Какого черта вы сюда приехали? – со злостью проговорил майор.
– Так… Повоевать немножко, – ответил я как можно равнодушнее.
– Повоевать… В кабаках сражения устраивать?
– Так получилось.
– Ладно… Благодарите эту девочку, которая за вас заступилась. Вот,
«О, успел подначитаться истории», – подумал я.
– И не дай бог вам попасться еще раз тем… деятелям. Все понятно? Свободны! Выход – прямо и направо.
Мы забрали документы и молча ретировались.
– Напугал, – пробормотал Корытов, когда мы вышли на улицу. – Я это чмо еще уделаю, пусть только попадется мне…
– У-у-у-у, – выродил я тяжеленное, как запорный экскремент, междометие. – Что-то не так устроено в этой жизни! Никак не могу понять, почему наш благородный порыв привел нас в кутузку… Наверное, есть такая закономерность: делаешь гадости – тебе спасибо говорят, душу нараспашку развернешь – тебе тут же поспешат в нее нахаркать…
– Куда мы пойдем сейчас, товарищ старший лейтенант? Может, в музей, скажем Леночке «спасибо» за то, что она нас защитила?
К Ленке я бы, конечно, пошел, тем более был предлог. Но что-то внутри меня удержало, не знаю почему, может, я почувствовал, что именно сейчас этого делать не стоит. Задворками своего умишка я понимал, что встреча эта непременно разведет нас и та едва заметная эмоциональная сближающая нас тропка исчезнет, будто смытая волной. А точнее – при виде наших обугленных от пьянства и позеленевших от мордобоя рож… Поэтому я сказал:
– Сейчас не стоит… – И присовокупил очень вдумчиво: – Не то время нынче, Ваня.
И мы вспомнили, зачем сюда ехали, зачем бросили все, зачем, в конце концов, стырили шашку героя Гражданской войны, – мы приехали искать пропавшего друга, мы приехали в воюющее Приднестровье.
Мы пришли, а точнее, прибыли на сборный пункт, может, назывался он и по-другому, здесь копошились различные бедовые новобранцы и посмеивающиеся деды с усами, иногда с проплешинами, иные бородатые, как первоисточники марксизма. Тут, среди родной мне солдатчины, всего этого кирзово-лихого духа, все же весело попахивало партизанщиной. Но не мне, бывалому десантнику, наводить было здесь порядки. Поэтому мы с Ваней тут же по молчаливому согласию прикинулись юными пионерами-романтиками. Правда, нас довольно быстро вычислил прапор с лицом хмурой селедки, который задавал анкетные вопросы и ковырялся дотошно в Ванином военбиле (военном билете) и моем удостоверении лиофзапа (личности офицера запаса). Конечно, он мало чего понял в четырехзначном номере пограничной в/ч, спросил, не вэвэшники ли мы. Пришлось разуверить – «Нет-нет, служили просто на границе». Кто хоть раз побывал офицером на передовой, знает, как иной раз хочется побыть просто рядовым. Вот и мне захотелось на пару с Корытовым. А прапору сказал, что служил в основном в интендантских должностях: он явно хотел меня захомутать, углядев записанную должность в удостоверении: «начальник заставы». Ведь я еще ни черта не понял, что здесь творится, – и сразу напрашиваться на какие-то командировки! Хотя, может, я и переоценивал себя, селедочный прапор уж точно не произвел бы меня в полководцы…
– О дальнейшем вам скажут, – сообщил прапорщик и вяло пожелал нам удачи.
Во дворе нас построили. Майор в выцветшем комбинезоне пытался расставить всех по росту, но у него ничего не вышло. Каждый становился с дружком или землячком, чтоб при распределении попасть вместе. И мы с Ваней тоже встали рядом.
– Равняйсь! – прокричал майор. – Ну что вы стали змеей?
– Еще не стали гвардейцами, а уже стали змеями! – прогудел кто-то из строя.
– Ребята, где тут грудь четвертого человека?