Узоры на коже
Шрифт:
– Ладно, ребята, я пока пойду, дел куча, - произносит Роджер и испаряется. Толпа постепенно рассеивается, оставшись без продолжения мордобоя.
Вокруг шум, гомон, громкая музыка, а мы стоим и молчим, и только дыхание почти в такт, и биение сердец до боли в рёбрах.
– Прости, - произносит наконец, а я поднимаю голову, чтобы понять, что выражает его лицо.
– Я не для этого тебя сюда привёз, правда. Ты мне веришь?
– Да, - киваю и, подняв руку, провожу по, покрытой отросшей щетиной, щеке.
– Думал, покатаемся, отдохнём, с друзьями тебя познакомлю,
– Не делай так больше, - прошу, не переставая гладить его лицо, а Брэйн зажмуривается и целует мою ладонь.
– Не надо, вдруг убил бы? Да и вообще, драться не хорошо.
Я сейчас напоминаю себе ворчливую старуху или опостылевшую жену, которая что-то требует, но не хочу, чтобы кто-то пострадал по моей вине. Ведь не скажи тот мужик гадость в мою сторону, Брэйн бы не сорвался. Значит ли это, что именно я во всём виновата? Определённо.
– Знаешь, со мной такое впервые, - слабо улыбается и трётся щекой о мою ладонь.
– Нет, дрался я и раньше, не вопрос, но так вспылить из-за того, что в сторону моей девушки косо посмотрели… нет, такого точно не было.
– То есть я твоя девушка?
– отваживаюсь задать этот вопрос, хоть и не собиралась, но после того, что произошло пять минут назад, кажется, имею на это право.
– А ты что-то имеешь против?
– усмешка трогает его губы, от чего снова кажется, что проваливаюсь в какой-то зыбкий туман.
– Хотя, после того, что устроил здесь удивляюсь, что ты всё ещё не сбежала, расплёскивая кругом панический ужас.
– Я же говорила тебе, что не боюсь ничего? Но драться больше не нужно, обещай!
Во как я осмелела, но и правда не хочу, чтобы снова лилась кровь, даже если на это есть сотня причин.
– Постараюсь, - задумчиво кивает, снова целуя мою ладонь.
– А теперь, раз уж ты не убежала никуда, пошли познакомлю тебя со своими друзьями. Предупреждаю, они охламоны редкостные, придурки ещё те, но они важная часть моей жизни, потому привыкай.
– Всё настолько зловеще?
– Ну, смотря как на это посмотреть, - смеётся, но из объятий меня не выпускает.
– На самом деле они здоровские ребята, потому всё будет хорошо.
– Пошли?
– спрашиваю, потому что, несмотря ни на что, мы так и стоим, не двигаясь.
– Ага, но только для начала мне срочно нужно тебя поцеловать.
Ничего не успеваю ответить, а он хватает меня, резким движением закидывает на плечо и куда-то несётся чуть не со сверхзвуковой скоростью. Не пытаюсь вырваться, потому что бесполезно, да и не хочется. С Брэйном я слабая, почти размазня и ни капли об этом не жалею.
22. Брэйн
Я бегу, точно мне пятки скипидаром намазали, рассекая толпу, словно потерявший управление ледокол. Люди расступаются, потому что после того, что устроил здесь, желающих испытать терпение Брэйна не находится. Чёрт возьми, не даёт покоя чёрная ярость, что всколыхнули внутри слова ушлёпка. И ведь ещё несколько дней назад просто тряхнул его, отпихнул в сторону, но так метелить
Мать их, да я влюбился. Срань какая, но ведь не пугает, точно это самое правильное, что когда-то чувствовал в своей жизни. Чувства к Полине наполняют меня, делают цельным, каким не был, кажется, уже очень давно.
Ставлю Полину на землю, лихорадочно, порывисто целую в губы, почти потеряв контроль над собой и ситуацией, и, взяв за руку, тащу во тьму. Мне срочно, до зубовного скрежета нужно почувствовать руками её кожу, впиться в губы поцелуем, потому что не могу по-другому. Какая-то почти физическая потребность быть с ней, в ней и на ней не даёт трезво мыслить. И надо бы остановиться, притормозить, подумать, но наплевать — не хочу быть трезвым и рассудительным.
— Куда ты меня тащишь? — Поля семенит сзади, а я ведь настолько увлёкся размышлениями и бушующими внутри эмоциями, что забыл о том, насколько она хрупкая и миниатюрная. Статуэтка, не иначе. — Я не успеваю, Паша, подожди! У меня сейчас колени назад загнутся.
Торможу и поворачиваюсь к ней, наверное, излишне резко, от чего Поля, не успев затормозить, врезается носом в мою грудь. Мне совсем не больно, но она девушка охает и даже чуть приседает. Мать их через всю биографию!
— Ой, — вскрикивает и хватается рукой за лицо. — Я, кажется нос сломала.
Она вздрагивает, еле слышно всхлипывает. Беру рукой за подбородок, приподнимаю его и отнимаю её ладошку от лица. Из носа тонкой струйкой стекает кровь, от чего тёмная пелена на миг застилает всё кругом. Я идиот, какой же я вселенский идиот!
Аккуратно дотрагиваюсь до несчастного носа, от чего Полина морщится и шипит.
— Нужно срочно что-то холодное приложить. — Поля кивает, а я замечаю, каких трудов ей стоит не разрыдаться. Мужественная девочка.
Беру её на руки, одним движением отметая все возможные возражения, и быстрым шагом направляюсь туда, где меня ждут друзья. Там найдутся и вата со льдом, и доктор. Полина расслабляется и кладёт мне голову на грудь, но лёгкая дрожь всё ещё пробегает по хрупкому телу, от чего мне хочется взвыть, настолько остро воспринимаю её боль. Шепчу какие-то глупости, чтобы не волновалась, а у самого на душе кошки скребут. Если она сломала нос по моей вине, это будет совсем не гуд.
— Принимайте пациента, — говорю, открывая ногой дверь ангара, заменяющего Роджеру офис. — У нас боевое ранение, срочно нужен лёд и Фельдшер.
Я искренне надеюсь, что наш извечный Айболит, зашивающих нас не раз и готовый помочь при любой необходимости где-то рядом, а иначе разнесу здесь всё к чертям. Наверное, выражение моего лица слишком живописно, раз в мгновение ока рядом оказывается Арчи. Его лысая макушка поблёскивает в свете многочисленных лампочек, а в зелёных, обычно ехидных, глазах застыла тревога.