Узы крови
Шрифт:
– Твоим другом, склерозный ты засранец! – Фыркнул один из самых приближенных соратников генерала Тьмы.
Фраза, брошенная Крилем, повергла всех присутствующих на совете в легкий ступор. Они еще не успели переварить информацию о том, что их лидер рожден не этим миром, как их тут же накрыло волной не менее шокирующей информации. Оказывается, господин совсем не одинок в этой своей особенности. Исса молча хлопала глазами и даже дышать боялась. Она знала, что господин совсем не тот, кем его видят, но чтобы настолько... И главное то, что это совсем не напугало, а напротив добавило какой-то таинственности и колорита ее семье.
– Да... – протянул озадачено Альм, – ...я этого не помню, но чувствую, что это так. Поэтому прости, что не нашел смелости и времени,
Акторианец некоторое время просто смотрел в глаза своего лидера и... друга, а потом, вдруг, с чувством рассмеялся и пару раз хлопнул ладонью по колену под столом:
– Да ладно тебе, я же без обид! Я сам не все могу вспомнить, эти картинки приходят ночью. И у моей памяти тот еще взбалмошный характер. Она, похоже, сама себе хозяйка!
– Та же история! – Рассмеялся в ответ Альм, правда, Иссе показалось, что он о чем-то грустит, не имея возможности разделить радость в откровении с другом.
– А... – подал голос кто-то, но Криль жестко оборвал его жестом и, синие глаза акторианца сковало сомнение и любопытство:
– Но ты, я думаю, хотел поделиться с нами не о том, как мы в былые времена отдавались разврату в публичном доме?
– А мы...? – Брови Альма взлетели так высоко, что едва не затерялись в тусклом серебре его волос.
– Ха! – Криля настиг новый приступ смеха. Он многозначительно подмигнул другу и вернулся к наполнению своего безмерного живота. – Ты продолвай, мы флуфаем...
– Какая мерзость... – выдохнула Нуни, – но в одном я согласна с этим бесхвостым тритоном: хочется услышать то, ради чего ты всех собрал.
– Кхм, – откашлялся Альм и, смочив горло, приступил к рассказу:
– Мир человечества отличается от того, что я уже успел повидать здесь, не сильно. Как я и сказал, стихия там лишь природное явление. Есть магия, но лишь в сказках. Уже сейчас я понимаю, что когда-то в прошлом там жили и Боги, а вместе с ними пребывал и привычный для нас быт с многообразием разумных существ. Но человечество стало полноправным владетелем мира, истребив конкурентов. Эволюция и кровосмешение проявили в них некие особенности, но они отражаются лишь во внешности, и никакой фактической разницы в быту не демонстрируют. Хотя это не мешает человечеству периодически лить кровь друг друга. Но не нам их судить...
– Я не очень разбираюсь в процессах мироздания, но точно знаю, что у детей Хаоса нет души, а ты сейчас рассказываешь о каких-то существах из далекого мира, и что самое любопытное... – подала голос Верия, и провела кистью по воздуху, скрепляя невидимой линией Альма и Криля, – ...вы оба, якобы когда-то принадлежали этому самому миру.
– Хочешь назвать нас лжецами, красавица? – Хмыкнул Криль.
– Нет! – Возмутилась хаоситка, одарив слегка подвыпившего акторианца гневным взглядом. – Конкретно твоя история меня совершенно не беспокоит, и я допускаю, что душа способна переродиться в любом из миров, но господин такой же, как и я... – на последних словах девушка с горечью пожала губы, – ...бездушный.
– Он вовсе не демон! – Не сдержалась Исса, чем привлекла к себе всеобщее внимание. Истина рвалась наружу, но хмурый взгляд господина остудил ее пылкую жажду справедливости.
– Я не считаю тебя бездушной, Верия, – Альм по-доброму улыбнулся хаоситке, – я считаю, что только сами люди решают, кем они проживут свою жизнь, вне зависимости от фактического происхождения. Ты яркий тому пример.
– Но...
– Не перебивай господина, милая! – В своей сдержанной манере, Тинон заставил девушку замолчать. Жест достаточно жесткий, но его взгляд, словно теплый ветерок, напитавшийся запахом домашнего очага, пробрался сквозь приоткрытую дверь и согрел ее своей заботой.
Исса, вдруг, почувствовала горечь, подступившую к губам. В своем порыве оправдать названого брата и похвастаться своим знанием, она совсем забыла о том, что любой неосторожный шаг может ранить кого-то другого. Того, кто тоже дорог ее сердцу. Она, опустив взгляд, обернулась
– Прости меня, Верия. Я тоже не считаю тебя бездушной, и очень люблю...
– Ох, милая... – тут же расцвела воинственная бестия, в чьих глазах постепенно угасала песчаная буря, – я тоже тебя люблю! – Верия прижала кулак к груди в области сердца, и от этого жеста Исса едва не заплакала. Она с мольбой посмотрела на Альма, и, получив его негласное одобрение, сорвалась с места и заключила хаоситку в объятиях.
– Кхм, – уже в который раз кашлянул лидер весьма неоднозначной армии, привлекая к себе внимание, – раз уж мы все выяснили, что все друг друга любим... – он с задором в глазах подмигнул смутившейся Иссе, чем вызвал шум разноголосых смешков, – ...давайте выпьем, и я возобновлю ваше погружение в мою тайну и планы на жизнь.
– Ну, за любовь во всем мире!– Провозгласил Криль, задержав руку с бокалом перед своим лицом. – Точнее... мирах! – Его секундное замешательство сменилось решимостью, и сосуд его настроения показал дно. Его жест вызвал одобрительные смешки окружающих, но никто не прочувствовал откровения в словах задорного балагура. Но ему этого и не требовалось, он привык к этой своей маске, ведь принес ее сюда вместе с душой...
– Ну, продолжим... – хлопнул ладонями Альм, дожевывая дольку причудливого фрукта, который в Пустошах называют бычьим рокотом. Название крайне вызывающее, но слишком уж явный эффект он оказывает на хаоситов. А вот для остальных «гостей» этого мира, фрукт приходился полностью безопасным и очень вкусным. Исса тоже его любила, хотя первое время боялась к нему прикасаться. Случайно подслушанный разговор взрослых об этом фрукте до сих пор вызывал в ней ужас, но детское любопытство слишком велико... – Мир, из которого я пришел, не является важной частью моей истории. Просто... родился, жил, умер. Все! Я не помню даже своего имени, не говоря уже о большей части своей жизни и самой смерти в частности. Просто знаю, что это было, и память порой подкидывает все новые картинки...
– Лис... – куда-то в пустоту прошептал Криль.
– Что? – Переспросил его Альм.
– Твое имя тоже пока скрывается где-то на задворках памяти, но помню, что мы звали тебя Лисом.
– «Мы»? – Прищурился господин, но Криль неуверенно пожал плечами и вернулся к еде.
– Ладно, об этом потом. В двух словах, я переродился в этом мире не случайно. На мне метка долга... – Господин ткнул себя пальцем в грудь. – И я не особо-то и помню, что и кому задолжал, – он горько хмыкнул своим мыслям, – однако, есть цель, которая движет мной с самого рождения. А родился я не здесь, несмотря на то, что являюсь почти таким же, как и ты, Верия. – Господин чуть улыбнулся, поймав на себе взгляд хаоситки. – Плод противоестественного союза демона и рабыни, которая сумела вырваться из плена и скрыться в царстве Первозданной Тьмы. Обсуждения потом! – Нахмурился Альм, предотвратив сонм вопросов, уже готовящихся вырваться из уст соратников. Исса горделиво отметила свою сдержанность, и, с воодушевлением готовилась услышать историю на фоне которой, судя по всему, могут померкнуть десятки известных ей сказок. – С Хаосом меня связывает лишь происхождение отца, в остальном же я полукровка, в чьих жилах течет даамонская и датарийская кровь. Кровосмешение обыденное, правда, для старого мира... – Альм прикрыл глаза и его образ подернулся мерцающей дымкой. Словно мираж в пустыне, он искажался под гнетом палящего небесного диска. А затем его волосы окрасились в более выразительный серебристый цвет. Медный оттенок кожи преобразился благородным бархатом светлого графита. Но самое неожиданное, что шокировало Иссу – это глаза. Два кроваво-красных рубина ярко вспыхнули на фоне клубящейся черноты. – Я, Альм Эль Насси, непризнанный член воинства Высшей Теней Великого Амона, благословленный Первозданной Тьмой и Проматерью всего датарийского народа... – кровавое пламя в его глазах вспыхнуло еще ярче, – ...старший сын младшей принцессы империи Датар, прекрасной Лии Эль Насси, и демона, что пока еще смеет называть себя носителем благородной крови.