Узы крови
Шрифт:
– Не вини себя. Все мы опасаемся того, чего не знаем. Сектантов я уже убивал, поэтому можешь довериться моим словам. Все будет хорошо. Судьба заставила нас действовать грубо и в полную силу – значит, так тому и быть.
Место для лагеря обозначилось достаточно быстро. Медное свечение хмурого небосвода постепенно угасало, подстегивая воинов действовать более организованно. Особо изощренной засады в условиях пустыни нам не организовать, но вот спланировать бой – да. Общим мнением было принято решение отыграть кровавый спектакль с сектантами в этаком колодце, окруженном невысокими барханами. За ними не скрыться, но и маневренность
Уже ночью я сидел возле костра, растворяясь в его горячей чистоте. Размышлял о жизни, не особо цепляясь к мелочам. Спать совершенно не хотелось, разум и тело пребывали в боевой готовности, словно пружина, заведенная в пол силы. Она еще не грозится выстрелить, но и расслабиться не получится.
– Не спится? – Рядом опустилась Элиф. Девушка старалась пробраться ко мне незамеченной. Двигалась украдкой, словно дикая рысь на охоте, плавно ступая по сыпучей поверхности земли. Расстраивать ринийку тем, что контролировал каждый ее шаг из-за особенностей соседства с ее Богиней, я не стал. Ей приятно, вон как горделиво вскинула подбородок, а мне не сложно...
– И не мне одному, как погляжу, – поприветствовал я с улыбкой зеленоволосую деву леса.
– Да... – веселье на лице девушки сменилось сомнением и задумчивостью, – тревожно как-то.
– И что же тревожит лесную бестию, не знающую страха? – Ухмыльнулся я, провоцируя ринийку улыбнуться. – Клинки не успела заточить, или любимый комплект брони износился?
– Пф! – Фыркнула Элиф, а я еще больше уверился с ее схожестью с дикой кошкой. Наверное, поэтому я отношусь к этой девушке с особым теплом. – С этим у меня всегда все в порядке!
– Вот я и говорю, что переживать тебе не о чем, – улыбнулся я, и уже без шуток добавил: – С остальным мы справимся вместе.
Элиф долгое время молчала, а я не мешал ей собираться с мыслями. Пусть выговорится, я только за. Наверное, только в Пустошах я познал магию уличного очага, который провоцирует всех на откровения. В царстве Тьмы такого не было, там другая атмосфера. В Пустошах жарко телу, но холодно душе, а в Бездне... наверное, было хорошо. Я не успел понять.
– Я боюсь умереть... – наконец, созрела Элиф.
– Это нормально.
– Нет, я боюсь умереть именно сейчас! – Возмутилась девушка, словно я пытался закрыться от ее искренности шаблонными фразами. – Это даже не страх, нет. Это обида... Я будто знаю, что умру здесь, в этом мире, и не смогу вернуться назад... домой. – Краем глаза я заметил блестящие бусинки слез, покатившиеся по щекам прекрасной воительницы. Она даже плакала как воин, бесшумно, продолжая делать то, что считает нужным. И я искренне радовался тому, что она решила поговорить. Однако осознание того, что ей сейчас плохо, неожиданно стянуло мое сердце колючим терновником.
– Невозможно всегда пребывать в душевном подъеме... – начал успокаивать я девушку, с каким-то ребяческим смятением пододвигаясь к ней поближе, – порой случается так, что силы заканчиваются, и наступает время для ментального перерождения.
– О чем ты... вы говорите? – Тихо прошептала Элиф, охотно нырнув ко мне под бок.
– Каждое твое решение, выходящее за границы привычной жизни, приводит к смерти старого и рождению нового. – Начал я, но понял, что взял на себя слишком многое. Философию оставим ее любителям. – В общем, нынешний вариант тебя уже устал
– Это как? – Широко распахнула изумрудные глаза Элиф. Я на мгновение потерялся, едва не утонув в этой манящей красоте. Пожалуй, с момента нашего с Лу знакомства, стихия природы стала мне почти родной. Меня подсознательно тянет к ней, а Тьма, подобно мудрой матери, просто с улыбкой наблюдает за этим.
– Ну... – растерялся я, возвращаясь в реальность, – прическу там сменить, не знаю...
– Ты... вы думаете, что мне, чтобы перестать бояться смерти, стоит сменить прическу? – Еще больше удивилась девушка. А мне, на мгновение, почудилось, что ее глаза смеются. От этого я потерялся еще больше. Не знаю, что задумала эта бестия, но когда она в образе задиристой и безрассудной воительницы, мне как-то проще. Еще и это противное хихиканье в моей голове...
– Пойдем спать, Эл... – продавливая мысленный ступор, пробурчал я. – Битва предстоит не из легких.
– Да... – согласилась девушка, и нехотя отстранилась. Уже направляясь в расположение палатки своего отряда, она обернулась на миг, блеснув озорством в глазах: – А если смена прически мне не поможет, и жнецы Фирал явятся за мной, то могу я узнать... – Элиф с сомнением прищурилась, глядя мне прямо в глаза, – ...как вы связаны со стихией природы?
– А? – Удивился я.
– От вас пахнет чем-то родным... – еще больше смутила меня ринийка.
– Это потому что мы все уже давно породнились, – отшутился я, – ты тоже так пахнешь.
– М? – И без того выразительные глаза ринийки будто перекрыли собой все вокруг.
– Спать! – Проворчал я, вскакивая с места, не в силах игнорировать уже откровенный божественный хохот.
Рассветный час пришел вместе с ревом боевых рогов. Караульные без стеснений трубили о приближении врага. Мы не собирались прятаться и навязывать сектантам какой-то хитрый бой. Наоборот, хотелось сойтись с ними в честной сече, где какофонию металлического лязга и криков перекрывает лишь барабанная дробь, разрывающая грудь разгоряченными сердцами.
– Воины-ы-ы! – Прорычал я, стоя на краю бархана, с которого уже можно было заметить тянущиеся из-за горизонта цепочки черных силуэтов. – Сегодня великий день! День, когда мы искореним страх, сковывающий не только наши сердца, но и паразитом разросшийся по всему миру Пустошей! – Мое тело уже преобразилось под влиянием Тьмы, и, несмотря на давление чуждого ей мира, я уверенно стоял на ногах. Бесконечная череда тренировок привела к открытию хитрости, которая позволяет не привлекать излишнее внимание Хаоса. Полагаю, чем-то подобным пользуется и сама Тьма, бурлящая черной кляксой на теле Пустыни Отчаяния. Я научился у нее обращаться такой же зоной отчуждения, с присутствием которой проще смириться, чем пытаться ее уничтожить. – Этот мир далеко не дружественен для нас, но по велению судьбы мы стали его жителями, а значит, в тот момент, когда мы уйдем, за нашими спинами останется уплаченный долг. И закроем его кровью «черных» паразитов! Ра-а-а-а! – Я настолько проникся эмоциями от собственной речи, что сорвался на звериный рык. А Тьма, надо сказать, совсем не придала ему приветливости. Сердце дрогнуло на миг, когда глаза уловили ужас, застывший на лицах моих воинов, но по телу тут же пробежала волна тепла, вызванная быстрой сменой настроения бойцов. Они ликовали, словно безумцы, готовые уйти за грань вместе со своим не менее безумным генералом.