Узы крови
Шрифт:
И главное: ее папочка – мерзкий предатель! – знал, что у нее в комнате живет анимаг! Опять-таки, он странно повел себя при появлении кота, и в его присутствии еще тщательнее, чем обычно, подбирал слова. Гермиону охватила злость на волшебника, который знал ее секреты и жил в ее комнате (да еще и не всегда соизволял отвернуться, когда она переодевалась), на отца, не доверившего ей своей шпионской тайны, и на всех потенциальных сообщников этих двоих, которые тоже решили не полагаться на талант Гермионы к ментальной магии. Ведь как еще объяснить их скрытность? Только убежденностью в ее бездарности! И кто этот анимаг, Мордред его побери?! Хотя она, наверно, догадывается, нет,
Усатый шпион, тем временем, махнул лапой в белой перчатке, и мгновением позже пропал. Гермиона заметила Нарциссу Малфой; на нее было невозможно не обратить внимания: высокая, прямая, белокурая, в серебристом платье – Снежная Королева. Она направлялась к выходу, из чего следовал один логичный вывод – все-таки Регулус Блэк анимаг. В первое мгновение Гермиона почувствовала чуть ли не ревность: с Нарциссой, значит, увидеться – пожалуйста, а с ней нет, хотя он же своими острыми ушами слышал, как она почти в любви ему признавалась! В следующее мгновение Гермиона напомнила себе, что все считают ее бездарностью, поэтому не посвящают в свои секреты. И, ладно уж, наверно, без серьезной причины Регулус не стал бы рисковать встречаться с Нарциссой. Значит, у него к ней серьезный разговор, и то, что Макнейр поплелся вслед за ней – очень нехорошо. Гермиона моргнула. Макнейр точно шел за Нарциссой, глаз с ее спины не сводил.
Она отыскала взглядом отца, но тот, кажется, ничего не заметил. Они с Эйлин стояли в стороне, и Северус, судя по отсутствующему взгляду, размышлял о чем-то своем. Макнейр был уже в двух шагах от двери. Гермиона поспешила за ним. Она вышла в коридор минутой позже Макнейра, но никого не обнаружила. Так быстро скрыться тут можно было только в одном направлении – вверх по лестнице, круто уходящей за поворот. Гермиона начала медленно подниматься по ступеням. Она вдруг очень ярко представила себе, что может увидеть там совсем не то, что ожидает. Например, если окажется, что лорд Макнейр – любовник леди Малфой. Ситуация получится крайне щекотливая. И вообще, без одобрения Северуса она уже не решалась и шагу ступить – тут же одолевали сомнения, а не совершит ли она очередной промах?
До ее слуха вдруг донеслись странные звуки, которые просто не могли раздаваться в замке. Потому что откуда здесь взяться топоту конских копыт? Но звук, чем бы он ни был на самом деле, напоминал именно топот конских копыт. Гермиона повернулась как раз в тот момент, когда мимо пронесся… конь? Она быстро вернулась в коридор, но он был совершенно пуст. Топот копыт исчез, как и сам конь. И, кажется, у этого неожиданного гостя из ноздрей валил дым, будто он был огнедышащим драконом. Понадеявшись, что это всего лишь необычный призрак, Гермиона бросилась в зал предупредить отца. Распахнув дверь, она оторопела.
Зал был совершенно пуст.
***
Не то чтобы после почти тридцати лет общения с Севом Снейпом Уолден Макнейр стал законченным параноиком, но Принцесса на горошине действительно вела себя подозрительно. Уолден решил последовать за ней. Нет, он, разумеется, не параноик. Просто эта особа вызывает у него неуемное любопытство. И, чего уж там, другие щекочущие нервы чувства и желания. Уолдена даже забавлял собственный непреходящий интерес к Нарциссе Малфой, к этой тщеславной себялюбивой девчонке с комплексом отличницы. Все еще девчонке, какой бы взрослой солидной дамой она себя не считала. Впрочем, она с самого юного возраста вела себя так, будто не сегодня-завтра взойдет на престол, а судьбы человечества уже сейчас зависят от нее. Не окажись она настолько послушной маминой дочкой, дел наворотила бы побольше
Макнейр вышел следом за ней, чтобы проверить, куда она направляется, и не зря: он успел заметить исчезающую за поворотом лестницы туфельку. Уолден нахмурился. Если она решила подсмотреть, что там делает Темный Лорд, нужно завернуть ее обратно. А если, по просьбе Люциуса или по собственной инициативе, вознамерилась напакостить Севу, то тем более нужно надрать ей уши. Она, конечно, очаровательна, но Снейп ему значительно дороже. Уолден усмехнулся. Иногда ему приходило в голову, что их с Кристианом преданность Северусу похожа на верность связанных клятвой вассалов.
Уолден уже завернул за поворот лестницы, когда услышал позади такой звук, словно кто-то свалился со ступенек. Причем даже не пискнул. Он живо спустился, предполагая, что еще кто-то занимается шпионажем, и оторопел: на полу лежала бессознательная мисс Снейп.
***
Происходящее определенно не нравилось Северусу. Точнее – и это самое страшное – он не знал, что именно происходит. Был этот странный сквозняк, от которого вздрагивали некоторые гости, а другие не замечали вовсе. Сам Северус смог уловить его просто потому, что был начеку: и разумом, и магией. И был Темный Лорд, который заперся в его кабинете. Для чего? Что он опять придумал?
– Что-то не так, Северус, – заметила Эйлин едва слышно, продолжая раздаривать гостям беспечные улыбки.
Северус опомнился, проводил взглядом Гермиону, покидающую зал, и в лучших традициях своей паранойи засек время.
– Как думаешь, что именно? – спросил он у матери.
Леди Снейп помолчала, кивая знакомым.
– Это Лорд, – ответила она после паузы. – Я думаю, это связано с материями, более тонкими, чем ментальная магия.
– Духи, значит, – протянул Северус.
Ему на глаза попался один из домовиков, стоящих под стенами и зорко следящих за летающими серебряными подносами. Сквозняк опять прошелся по залу, на этот раз еще ощутимее, и домовик испуганно прижал уши к голове. Северус направился к нему. Маленький эльф был настолько напуган, что, вместо того, чтобы с удвоенным вниманием следить за подносами, вцепился в мантию хозяина.
– Что здесь происходит? – прямо спросил его Северус.
– Х-хозяин, сэр, мой лорд, – выпуклые влажные глаза с ужасом уставились на него. – Границы стали прозрачными, совсем прозрачными, я все вижу.
– Ты о чем? – сухо осведомился Северус, чувствуя, как сжимается все внутри от нехорошего предчувствия.
– Настали Дни Безвременья, сэр, мой лорд, – пролепетал дрожащий домовик.
– Это мне известно, – проворчал Северус.
В древние времена, когда Хэллоуин еще назывался Самайном, его праздновали семь дней подряд как окончание года, и эти семь дней не входили в календарь, ибо считались Днями Безвременья.
Домовик пискнул от испуга.
– Сегодня границы почти исчезли, м-мой лорд, – прошептал он. – Я вижу… м-мир Монгинн.
– Монгинн? – растерянно переспросил Северус.
– Северус, – Кристиан взял его под локоть.
– Чего тебе? – рыкнул он, и без того находясь на пределе.
Мальсибер укоризненно взглянул на него и прошептал:
– Идем, у нас неприятности.
«Именно сейчас или вообще?» – кисло подумал Северус и направился вслед за ним к выходу, с невольным беспокойством отметив, что Гермионы нет уже около десяти минут. Ему тут же захотелось узнать, в чем дело, но он, как всегда, взял себя в руки. Кристиан вывел его в коридор, и вопросы стали не нужны: Гермиона лежала на полу в паре футов от двери, рядом сидел Уолден, легонько шлепая ее по щекам, но она никак не реагировала.