Узы крови
Шрифт:
Гиневра смотрела, как Гермиона гладит Блэка по волосам, коротко целует его и прижимается щекой к его лицу. Рассмотреть выражение лица дочери отсюда не представлялось возможным, но Гиневра и так уже знала, что Гермиона крепко влюбилась. Что ж, в конечном итоге это – самое главное. В душе Гиневра оставалась слишком гриффиндоркой, чтобы всерьез поставить на первое место интересы фамилии, которые, к слову, пострадают не более чем в любом другом случае.
– Талия, угомонись! – вмешалась она, пока не начался настоящий скандал. – Позови, пожалуйста,
Талия была достаточно рассудительна и ни словом, ни жестом не продемонстрировала Северусу своего торжества, хотя определенно его испытывала. Когда дверь за ней закрылась, Снейп прошипел:
– Я не собираюсь даже обговаривать такую возможность!
– Ты ревнуешь или упрямствуешь? – деловито осведомилась Гиневра.
– Ни то, ни другое! – очень правдоподобно возмутился Северус, потому что не желал признаваться в подобных чувствах в первую очередь себе.
Гиневра помолчала, подбирая нужные слова.
– По-моему, это не тот случай, когда тебе следует ставить на первое место свои интересы, – наконец, прохладно заметила она. – Тем более Талия права: лучшей кандидатуры нам не сыскать. И он же почему-то отправился за Гермионой в Сид.
– Естественно! – взвился Северус. – Он же знал, что без нее никто из нас оттуда не ушел бы! А учитывая то, что рассказала об особенностях Меток Андромеда, им очень выгодно снять знак с как можно большего количества Пожирателей. Темного Лорда определенно нужно ослабить.
– Ты себя вообще слышишь? – вспылила Гиневра. – Ты так говоришь, будто даже не допускаешь мысли, что в Гермиону можно влюбиться!
– Регулус – слизеринец…
– Ты тоже! – напомнила она.
Северус раздраженно тряхнул головой.
– В конце концов, в брачном контракте можно указать, что владения Принц могут переходить по наследству исключительно потомкам Гермионы и Регулуса, а не Сириуса, – резонно отметила Гиневра.
– А если у Сириуса родится сын, что тогда? – вкрадчиво поинтересовался Северус.
Ответа на этот вопрос у Гиневры не было.
– Сейчас он придет, и поговорим, – мрачно сказала она, а мысленно дала себе обещание сделать все возможное, чтобы этот брак состоялся, потому что ее дочь должна выйти замуж только за того, кого так обнимает.
***
Кровь почти мгновенно перестала хлестать из руки Сириуса, стоило только Нарциссе приложить сияющую бледно-голубым ладошку к ране. Когда она исцеляла раны, нанесенные Макнейром, всегда приходилось использовать свой талант по максимуму.
– Обязательно выпей кроветворное зелье, – распорядилась она, заклятьем счищая кровь с пальцев.
– Сложно определить, кто из вас больший олух! – гневно произнесла Талия, глядя на Уолдена.
– Тали, я сам во всем виноват, – отозвался Сириус с чисто гриффиндорским великодушием.
– Он сам виноват, – чисто по-слизерински не стал спорить Макнейр.
Нарцисса не удержалась, чтобы не уколоть его:
– Ну, разумеется, а избытком интеллекта вы оба никогда не были отягощены.
– Ох, как завернула, –
– Какая? – резко повернулась к нему Нарцисса.
Макнейр секунду молчал, будто решая, какую версию озвучить.
– Благовоспитанная и высокоинтеллектуальная, – наконец, с серьезной миной ответил он.
Нарцисса одарила его надменным взором и сухо бросила:
– Не в пример некоторым.
– Куда уж нам, – легко согласился Макнейр.
Нарциссу немыслимо раздражала его манера воспринимать любые выпады в его адрес с абсолютным спокойствием: если его называли дураком или слабаком или еще кем, Макнейр всегда оставался невозмутим, не начинал спорить и никогда не доказывал свою правоту, будто его напрочь не интересовало мнение окружающих. Как можно так наплевательски относиться к своей репутации, для Нарциссы оставалось загадкой. Она всегда старалась угодить всем, выглядеть идеальной в глазах всех окружающих. А почему Макнейр вот так просто, будучи слизеринцем, и пальцем для этого никогда не пошевелил? И притом его уважает даже Люциус, с его мнением считаются все сколько-нибудь благоразумные люди!
– С тобой хочет поговорить Северус, – сказала Талия Сириусу.
Они посмотрели друг другу в глаза, короткое мгновение безмолвного диалога, и Сириус кивнул. Нарцисса всегда завидовала парам, которые умели без слов говорить друг с другом. Казалось, будто их всегда связывает неимоверно тонкая, невидимая глазу, но бесконечно крепкая ниточка. В детстве, глядя на такие взгляды родителей, Нарцисса была убеждена, что у нее все будет точно так же, что по-другому и быть не может, когда выходишь замуж. Оказалось, бывает еще и не так.
Внезапно Сириусу на плечо села сова с привязанным к лапе письмом.
– От кого бы это? – он отвязал письмо и сделал круглые глаза. – Вы только полюбуйтесь, герб Лестрейнджей!
Нарцисса вся похолодела и окинула взглядом пустое небо. Сириус проверил письмо на предмет Темных чар, развернул и принялся читать вслух:
– Здравствуйте, кузены, сестры и остальное отребье, – он хохотнул. – Белла в своем репертуаре. «Поговорка, что дуракам везет, еще раз подтвердилась. Нам известно, что вы выкрали деталь Надзора. Но не думаете же вы, что мы не найдем способ приструнить вас? Спешу сообщить, что, раз мы временно не в состоянии обнаружить вас, то пойдем по другому пути. Преступление всегда должно быть наказано, но, когда твои оппоненты – благородные бестолочи, не обязательно наказывать виновных. Ваша выходка будет стоить жизней двадцати ни в чем неповинных и горячо любимых вашей шайкой маглорожденных и полукровок. Для начала. Впредь, во избежание новых жертв, не вздумайте предпринимать никаких опрометчивых поступков. Подумайте о невинных жертвах, которых мы будем убивать в Косом переулке в назидание всем непокорным. Не вынуждайте нас идти на радикальные меры. Сдайтесь. Беллатриса Лестрейндж.»