В Афганистане, в «Черном тюльпане»
Шрифт:
Прапорщик довольно засмеялся хриплым лающим смехом, потер взмокшие ладони:
— Веселый вы человек, легко все у вас…
— Да, у нас все схвачено, — согласился Кошевский и побрел вслед за поднявшимся прапорщиком, украдкой тоскливо оглядываясь на заманчиво горящие огни женского модуля.
31
— Давай-ка посекретничаем, замполит, — махнул Орлов погасшей сигаретой, и когда Андрей сел рядом, понизил голос. — Давно хочу спросить, Андрей Николаевич? Ты ничего не замечаешь? Тебе не кажется,
— Что именно? — вздрогнул Шульгин.
— Именно — последний фугас, — тихо ответил Орлов. — Ты когда-нибудь встречал фугас, поставленный в безлюдном месте, на узкой тропе, в полной глухомани? Встречал такие казусы, нет? Учитываешь? Как тебе нравится тихий, забытый Богом уголок, в котором случайно встречается свежезарытый фугас?
Орлов достал из планшета карту, развернул ее и ткнул желтым от табака ногтем в тонкую сеть коричневых линий.
— Хочу отметить, как профессионал. Так точно выставить фугас можно только в одном случае. Сразу догадаешься, замполит? Или подсказать?
— Если у них имеется такая же карта с нашим планом операции, — ответил медленно Шульгин.
— Вот именно, — покачал головой Орлов.
Шульгин неуверенно пожал плечами.
— Все это как-то странно. Но все к этому фугасу лепится. Во-первых, наша высадка на укрепленный валунами ДэШэКа… Нас ждали, это точно. Да еще как ждали, во всеоружии. ДэШэКа установили…
— Во-вторых, — добавил Орлов, — это плато, через которое ты тогда прошел с группой. Вас ждали тоже на заранее укрепленных позициях. Целый дзот с ходами сообщения… Такой дзот за пять минут не соорудишь. А в-третьих, — это мое чутье. Сердцем чувствую подвох. — Орлов потер небритую щеку. — Мне все время кажется, что не мы преследуем банду, а они идут за нами нога в ногу.
Орлов оглянулся по сторонам.
— Постоянный огневой контакт… Словно все камни, по которым мы идем, у «духов» пристреляны, не так ли, замполит? Они как будто знают, где мы будем в следующий момент. И готовят нам одну ловушку за другой.
— Да уж, ловушек хватает на этой операции, это верно, командир. Мы все время попадаем в них. Такое ощущение, что душманы прекрасно знают направление нашего движения…
— Точно, замполит! Мы у них постоянно на мушке. Вот такое кино! Заметь, они ставят фугас именно там, где мы должны пройти по заранее проложенному на карте маршруту. У них, судя по всему, есть точная информация…
Орлов ударил кулаком по планшету.
— Мы настоящие ослы, замполит! И нас тянут на убой на веревочке! Понял?
— Да, очень странно! Странно и непонятно, — покачал головой Шульгин. — Но может ли такое быть вообще? Откуда у них, Алексей, точнейшие сведения? Мы же советские люди! Советские солдаты! Неужели нас кто-то продал?
Орлов подмигнул Шульгину и смял карту рукой.
— А вот это и не исключено. Все продается, замполит. Да, не делай ты страшные глаза! Ты же знаешь, что мы сами покупаем у душманов нужную информацию. Мы же на Востоке, замполит. А на Востоке все продается…
Орлов
— Мы платим за разведданные соляркой, мукой и даже афганями. Помнишь, в прошлом месяце мы выезжали на точку в Каракамаре? Десять мешков муки и двести литров солярки в кузове, помнишь? Мы тогда купили информацию об установке восьми фугасов на маршруте Файзабад — Кундуз. Шесть фугасов — с точными координатами, а два фугаса мы искали наощупь. Помнишь?
— Помню, — вздохнул Шульгин. — Мы покупаем, потому что здесь все продажное. Но советский человек не продается, Алексей! Мы живем в другой стране. Мы воспитаны по-другому. Советские люди не способны на такое…
— Чепуха! — оборвал Орлов. — Советский человек меняется. Само время меняется. Что-то происходит в нашей армии и во всей стране. Мне кажется, что советское время уже уходит, замполит. Мы с тобой, наверное, последние мастодонты. И нас уже продают оптом и в розницу.
— Этого не может быть, — заскрипел зубами Шульгин. — Я не хочу в это верить…
— Тогда поверь своим глазам, замполит, — рассердился Орлов. — Смотри сюда… Мы сейчас должны идти по этому маршруту…
Он показал ногтем на красную линию.
— Ия готов предсказать место следующей засады душманов. Вот здесь…
Орлов обвел карандашом густое коричневое пятно.
— Здесь рота заходит в ущелье. И здесь от роты останутся рожки, да ножки. Понял… Но только я уже не собираюсь быть ослом, которого тянут на бойню. Пойдем-ка, замполит, проведем маленькую рекогносцировку.
Офицеры, не спеша, поднялись, взяли автоматы и пошли вдоль отдыхающих солдат по узкому гребню высоты.
— Доставай свой бинокль, замполит. Я думаю, что ты поверишь восьмикратному увеличению настоящей действительности.
Они залегли в пожухлой от зимних морозов траве, достали бинокли и надолго приникли к окулярам. Рыжие пашни с рытвинами, темные складки далеких гор… Ничто не выдавало затаившейся засады. Но Орлов прощупывал горы сантиметр за сантиметром и, наконец, облегченно вздохнул:
— Вот, он, красавец…
— Какой красавец? Где? — вскинулся Шульгин.
— ДэШэКа, твою афгано… — выругался Орлов. — И снова в каменной амбразуре. Новый укрепрайон. Даю ориентир, замполит… Россыпь камней на склоне высоты, видишь? Бери влево двести метров. Свежая кладка камней с амбразурой для ДэШэКа. В секторе обстрела крупнокалиберного пулемета все это ущелье. Вот так-то… Десять минут работы, и от нашей роты останется груда горячих трупов.
Орлов перевернулся на спину, ткнул Шульгина кулаком в бок.
— Вам тогда на плато просто повезло, замполит. Вы залегли в расщелину посреди пашни. Удачная складка местности оказалась у вас под задом. А здесь — страшное убойное пространство.
Шульгин окинул взглядом небольшое ущелье, и холодные мурашки пробежали по спине.
— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться? — раздался сзади горячий шепот.
— Разрешаю, сержант Богунов, — сдержанно ответил Орлов. — Что там у вас!