В царстве глины и огня

Лейкин Николай Александрович

«Сломить… сломить… Не любила, да и не люблю… Сломить… Не люблю».. слышались ему отдльныя слова. Они слышались изъ стны, изъ-подъ койки, изъ стоящаго у койки сундука съ положенными на немъ новыми подушками въ красныхъ кумачевыхъ наволочкахъ, которыя онъ еще такъ недавно

купилъ для свадебной постели Дуньки.

— Сломить, сломить, повторилъ онъ вслухъ, бросая взоръ на эти подушки.

При вид подушекъ, что-то страшное шевельнулось у него въ груди. Онъ вскочилъ съ койки, выхватилъ изъ кармана ножъ и принялся имъ колоть эти подушки, разрзывая наволочки. Мелкое перо вылетало изъ дыръ и носилось по каморк. Поролъ онъ наволочки съ какимъ-то остервененіемъ. Каморка наполнилась пухомъ.

Вдругъ онъ услыхалъ голосъ Дуньки и замеръ. Она стояла подъ окномъ, барабанила въ стекло и говорила:

— Полно вамъ дрыхнуть-то!.. Вставайте да пойдемте на зады грибы жарить. Я грибовъ набрала въ лсу. Съ пивомъ отлично…

Глбъ Кириловичъ прислушался, вдумался въ сказанныя слова и въ голов его все помутилось. Не выпуская ножа изъ руки, онъ вскочилъ съ сундука, бросился къ двери, быстро отстегнулъ крючокъ, пробжалъ черезъ кухню прикащика, выскочилъ на дворъ и подбжалъ къ Дуньк.

— Грибы жарить?.. Съ пивомъ отлично?!. закричалъ онъ умоизступленно, схватывая Дуньку за горло, и, прежде чмъ она успла опомниться, сталъ ей наносить ножомъ удары.

— Помогите! Помогите! кричала Дунька, обливаясь кровью и падая.

Глбъ Кириловичъ бросилъ ножъ и пустился бжать. Онъ бжалъ на зады завода.

Будто

какая-то неестественная сила подгоняла его. Онъ перепрыгивалъ кочки, канавки, прорытыя для просушки почвы, перескакивалъ черезъ доски, положенныя для вывоза по намъ въ тачкахъ на мельницу глины. Онъ мчался въ олешникъ. Добравшись до олешника, онъ остановился, выбралъ деревцо побольше, снялъ съ себя опояску, которую носилъ поверхъ рубахи, привязалъ одинъ конецъ ея къ суку дерева, изъ другаго конца сдлалъ петлю, всунулъ въ нее голову и повсился.

Въ хроник происшествій въ одной изъ газетъ стояло слдующее:

«Недавно въ 40 верстахъ отъ Петербурга на кирпичномъ завод купца Поеремина разыгралась кровавая драма, стоившая жизни двумъ молодымъ существамъ. Мщанинъ Глбъ Кириловъ Четыркинъ, 23 лтъ, среди благо дня, около заводскихъ строеній, закололъ большимъ хлбнымъ ножомъ крестьянскую двицу Авдотью Силантьеву, 19 лтъ, нанеся ей нсколько смертельныхъ ранъ въ грудь и шею. Пока на крикъ несчастной Авдотьи Силантьевой подосплъ народъ, убійца усплъ убжать въ небольшой лсъ, находящійся около завода, и тамъ, спустя часъ, найденъ повсившимся на дерев. Петлей послужилъ его-же собственный поясъ. Тло самоубійцы найдено въ полусидячемъ положеніи. Убійство и самоубійство произошли, какъ полагаютъ вслдствіе ревности. Какъ Авдотья Силантьева, такъ и Глбъ Четыркинъ работали на завод, полюбили другъ друга и даже хотли въ недалекомъ будущемъ внчаться. Производится слдствіе».

1890